– Есть ли какие-нибудь результаты? – спросил Энндал.

– Пока нет. Я знаю, что Менгу не понравится, если я буду проводить время с его братом, но я думаю, что буду продолжать тренироваться. Не стоит упускать зацепки.

К ее удивлению, Энндал кивнул.

– Что-нибудь еще?

Его взгляд упал на Оанко, который покачал головой. Ему нечего сообщить. Брисеида знала, что Оанко продолжал свои эксперименты по контакту с духами всякий раз, когда Энндал поворачивался спиной. Подозревал ли рыцарь что-нибудь? Лиз решила не вступать в разговор. Она поддержала Оанко. Но индеец просто пытался общаться с их союзником, старым человеком пустыни. Была бы актриса так снисходительна, если бы узнала, что Брисеида регулярно посещала сердце вражеской крепости?

– У нас всего три дня до начала оперы, чтобы найти Альфу и помешать планам Элиты, – продолжил Энндал. – Я вернусь к исследованию Леонеля о храмах Чанъаня. Элита должна где-то прятать тела студентов, запертых в Цитадели. Мы должны были подумать об этом раньше, и я не думаю, что Леонель зашел достаточно далеко. Если я найду тела, то смогу выйти на члена Элиты за пределами двора. Будет легче заставить его признать имя Альфы.

– Я позабочусь о том, чтобы Ло Шэнь прочитала книги по фэн-шуй и о ткачихе, – сказала Лиз.

– Женщины дома никогда тебе этого не позволят, – заметил Энндал. – Сегодня утром Менг снова читал им лекцию. Никому не разрешается заводить разговоры о химерах.

– Но меня не волнуют химеры! – воскликнула Лиз.

– Я займусь женщинами в доме, – сказал Оанко. – Я знаю, как разговаривать с женщинами.

Брисеида рассмеялась. Оанко бросил на нее косой взгляд, но она ничего не могла с собой поделать.

– Ты умеешь удерживать их внимание, это правда, – улыбнулась Лиз.

– Что ж, давайте попробуем, – сдался Энндал. – Мы отошлем ученых, чтобы мы могли заняться делами. Брисеида, ты можешь продолжать рисовать, но оставайся в библиотеке. Если ты снова сбежишь, мы навсегда потеряем доверие Менга.

Библиотека показалась Брисеиде пустой, когда она села рисовать. Она с удовольствием воспользовалась бы своим одиночеством, чтобы навестить Бенджи, но ей не хотелось встречаться с ним лицом к лицу теперь, когда он мог ее слышать. У него на уме было только одно – извести ее, пока она не раскроет ему свою личность… Она знала, что он слишком искусен в манипулятивных играх. Да и сам он больше не пытался связаться с ней, хотя она и сказала ему пару слов о великом магическом зеркале Чжун-цзуна… Нет, она собиралась прилагать усилия, быть терпеливой и надеяться, что новое нашествие Энея и Леонеля во дворец принесет им какие-то зацепки.