– Я вижу тебя, – прошептала Саша. Она все еще дрожала, кончики пальцев ласкали лицо Келя.

Он склонился ближе, запустил руки в огненные волосы и накрыл ее рот своим.

– Я вижу тебя, – выдохнул он в приоткрытые губы. – И никогда не отведу взгляда.

Эпилог

Эпилог

Свет отразился от пустого трона, скользнул по широкой комнате, обшарил углы и пополз вверх по стене. Сейчас единственным обитателем этого места была тишина. Чьи-то крылья затрепетали под потолком, мимолетно нарушив абсолютное безмолвие. Виноградные лозы с листьями такими изумрудными, что в тенях они казались почти черными, оплетали камни и свешивались из окон, затрудняя путь солнцу и погружая зал в зеленый полумрак. Казалось, весь замок затаил дыхание.

Затем тишину прорезал громкий, уверенный крик, и крепость облегченно выдохнула. На свет появился ребенок. Девочка. Первая дочь короля Келя и королевы Сирши – и новая дочь Каарна. Мать страстно желала ее появления, а отец, впервые взяв на руки, расплылся в широкой улыбке. Четверо братьев смотрели на кроху со смесью обожания и недоверия. Принцесса Кора наконец пожаловала домой.

Слуги не один день готовились к ее рождению, и теперь замок торжествовал вместе с людьми, обещая привет и приют каждому, кто постучится в ворота. Дерево блестело, гобелены сверкали, а портреты королей были тщательно протерты от пыли. Длинная череда белокурых монархов благосклонно взирала на снующую по коридорам челядь – все, кроме последнего. Его волосы были чернее воронова крыла, глаза метали молнии, а уголки губ даже не пытались приподняться в улыбке. Золотую корону он носил так, словно она была сделана из терна и причиняла ему невыносимые мучения. Изображенная рядом женщина – ее корона сидела на волосах так же естественно, как веснушки на бледной коже, – смотрела на супруга полным нежности взглядом, сжимая его ладонь в своих. Она вообще редко выпускала его руку.

Некоторые поговаривали, что юный Кель, старший принц Каарна, был на самом деле сыном покойного короля. Он родился всего через шесть месяцев после того, как Арен умер, а Целитель принес клятвы Провидице. Однако шли годы, и у окружающих оставалось все меньше сомнений. Для своего возраста мальчик был необычайно рослым и унаследовал от отца светлые глаза и темные кудри. Любой бросивший на него взгляд безошибочно узнавал джеруанскую породу.

Мать не раз замечала, как он сидит со склоненной головой, прислушиваясь к звукам, которые ей были недоступны, и повторяя мелодии, которым она его не учила. Отец показал ему, как приложить пальцы к грудке умирающей птицы, – и та радостно взмыла в воздух у них на глазах.