Линда приняла активное участие и помогала мне организовывать работу. Без нее я бы давно уже лишилась голоса. И последних нерв и сил.

После обижухи был другой случай с подброшенной заколкой, которую нашли на улице ребятишки. На нее кто-то повесил свою порчу, с тем чтобы избавиться от черной магии. И теперь вся эта пакость должна была перейти на того, кто подберет находку. К счастью, сильная горячка, которая одновременно началась у нескольких детей, вызвала подозрения у приглашенного лекаря, и он решил на всякий случай посоветоваться и со мной.

Потом… Одним словом, скучать мне было совершенно некогда. Одна забота сменяла другую, поток клиентов и дел не прекращался, и к ночи я валилась с ног. Хорошо хоть мне не нужно было заниматься домашним хозяйством. И готовить еду. Линда, которая переехала ко мне во время борьбы с последствиями обижухи да так и осталась, взяла на себя и эту заботу. Не знаю, что бы я делала без нее.

Но несмотря на свою крайнюю загруженность, я ни на секунду не забывала Северина. Чем бы я ни занималась: вышивала, плела или просто сидела в саду, отдыхая после работы, — он всегда незримо был со мной. Я видела его между строками заговоров в гримуаре, между стежками на ткани, он чудился мне в зарослях лилий и среди гроздей поспевающей смородины. Я мысленно делилась с ним новостями, жаловалась ему, спрашивала совета. Порой тоска по нему так сильно сжимала грудь, что даже было трудно дышать.

А с конца июля ко всему прочему прибавилась еще одна неприятность.

Лето так и не думало остывать. Жара сменялась грозами, от которых испуганно тряслись крыши Зальдена. Потом над городом повисала радуга.

— Никогда не видела такого количества радуг, Тина! — радостно пищала Линда, выглядывая в окно. — Радуга, говорят, счастливая примета?

— Возможно, — осторожно отвечала я.

Но я себя счастливой не ощущала. В последнее время меня преследовало чувство незримого соглядатайства. Я ловила на себе чей-то тяжелый взгляд, и от этого мне было не по себе. На улице я даже несколько раз оглядывалась, таким сильным было чувство преследования.

— Так недолго и параноиком стать, — шептала я себе.

Но если вы параноик, это не значит, что за вами не следят!

— Госпожа Тина! Там такое! — заорала Линда, вбегая в лавку одним жарким июльским днем.

Она бросила корзинку с покупками на прилавок. Глаза у девушки возбужденно блестели, а светлые волосы были растрепаны.

— Где?

— Там! На центральной площади!

— И как это тебя в центр города занесло, когда я тебя за чаем посылала? — пробормотала я себе под нос, принимая плату от клиентки.