Я повернулась к своему новоиспеченному жениху, собираясь высказать ему все, что у меня накипело на душе.

— Как хорошо, что ты не можешь поливать меня огнем, Тина, — торопливо сказал Северин и закрылся от меня руками, потому что я, сорвав с головы шляпку, принялась его от души бить ею.

— Ах ты обманщик! Ты! Да как ты снова посмел все решить за меня! Глупый гордец!

— Ну прекрати, Тина! Пожалей шляпку! Кстати, очень красивая! Была.

— Ах ты рыжий нахал!

— От рыжей слышу!

И он совершенно несолидно показал мне язык. Я снова ахнула и ринулась в бой с удвоенной силой.

— Ты украл у меня столько часов и дней радости! А я так плакала, так тосковала. Я думала, что…

Голос у меня прервался. Я отбросила в сторону измочаленную шляпку и отвернулась. А через секунду меня сграбастали, подхватили и сжали в объятьях.

— Пусти! — попыталась я соскочить с колен Северина.

— Ни за что! — серьезно сказал герцог.

Наши лица теперь были близко-близко друг от друга — мое, пылающее от гнева, и его, ставшее серьезным.

— Я тоже тосковал, Тина, — сказал Северин, и я поняла, что время борьбы закончилось и пришло время поговорить. — Мысли о тебе — это единственное, что заставляло меня сражаться со смертью, с болезнью, с болью.

— Ты очень страдал, Север?

Я осторожно коснулась его лица и погладила щеку. Как же я соскучилась по нему, как же соскучилась! Дракон привлек меня к своей груди, и я положила голову ему на горячее плечо, обняла за шею, не в силах поверить своему счастью — он был со мной, он жив, и он по-прежнему меня любит! Простить, что ли, обормота?

— Давай забудем тяжелые времена, Тина, хорошо? — предложил Северин, и я согласно кивнула. Мне и самой было больно вспоминать все, что с нами случилось.

— А как же Жерар?

— Не беспокойся о нем, Тина. Жерара я отдал магам. А они пусть решают судьбу убийцы. Но ты его больше никогда-никогда не увидишь. Ручаюсь! Только слабость удержала меня от того, чтобы не испепелить мерзавца на месте.

— Я рада, что больше его не увижу, — вздрогнула я от воспоминаний.

Северин заметил это.