С тех пор как он в последний раз молился под деревом Дездемоны, прошло довольно много времени. Когда десять лет назад Байр покинул гору, Дагмар долго не находил в себе сил посетить это место. Ему было больно стоять под кроной и вспоминать младенца, мальчика, рожденного матерью, наложившей на него отметину, и отцом, отказавшимся от него. Мир встретил ребенка негостеприимно. И за всю свою силу и скромность, за всю свою доброту и милосердие Байр ни разу ничего не попросил. И здесь Дагмар тоже допустил промах. Он хранил тайны, чтобы защитить мальчика, а храня их, позволял горьким рунам, напоенным горькой кровью, определять их жизни. Если бы он только знал. Если бы он только понял. Дагмар ощутил вспышку гнева и боли, его губы произнесли имя Тени, и перед мысленным взором встало любимое лицо.

– Ей нужно было рассказать мне, – прошептал он и тут же горько усмехнулся.

Тень защищала свое собственное дитя. Так же, как он защищал Байра. Дагмар никогда не верил, что Банрууд – отец Альбы, но так и не сказал об этом Айво. И Тени. И Байру. Дездемона прокляла мужчин Сейлока, а он, храня свою тайну, проклял всех.

Опустившись на колени под деревом, Дагмар прижался к надгробию сестры лбом, как учил когда-то Байра. Над лесом висела бесцветная ночь. Черные ветви, белые звезды, серое небо. Кончиками пальцев Дагмар нащупал в земле руны, вырезанные сестрой.

– Я должен понять, – прошептал он. – Мне нужно увидеть.

Сердце наполнилось ужасом, и он подавил стон. Он не хотел рисовать руну. Не хотел знать, что может показать око. Он чертил руны мудрости и видения, но никогда больше не пользовался оком. С того самого дня, когда одиннадцатилетним мальчишкой стоял в пещере и молча молил богов дать ему силу хранителя. Одно дело видеть настоящее, сделать зрение острее или нестись над далями, зная, что ищешь. И совсем другое – оказаться заброшенным в будущее или прошлое, лететь сквозь пространство и время, воспринимать все, что выберет око, и не знать, куда приведет путешествие… или чем оно закончится.

Он не стал вырезать руну в земле, но использовал свою кровь и нарисовал ее на камне Дездемоны. Пусть мертвая сестра направит его поиск, думал Дагмар, пусть ее жизнь укажет ему дорогу. Отчаянно дрожа, он не переставал рисовать. Дагмар не знал, что еще можно сделать. Как и в прошлый раз, его швырнуло в небо, словно корень, вырванный из земли. Из темноты и тепла – к холодному свету. И звуков не стало. Он был птицей. Лунным лучом. Воздухом и пространством. И ничем. Он мчался над макушками деревьев, уносясь во вчера… или в завтра… он не знал. Под ним мелькала, меняясь, поверхность земли, и вдруг он понял, куда попал.