* * *

Альба уснула. С пира ее отослали, избавив от общества северян и выходок Гудруна. Ярлы выглядели как свора ощетинившихся псов, друг на друга они смотрели недоверчиво, рычали на короля. Однако их объединял страх перед северянами, заявившимися на Храмовую гору.

С момента возвращения отца она старалась не смотреть на Байра. Смотреть означало выдать себя, потерять самообладание и растоптать все надежды. От напряжения, которое испытывал Байр, по коже шла дрожь и перехватывало дыхание.

Альба выбилась из сил, поэтому сбросила платье, залезла под одеяло и закрыла глаза – до тех пор, пока они не смогут увидеться снова. Когда она проснулась, в комнате царила темнота и небо за окнами было черным. Она резко села, потом выбралась из постели, раздвинула занавеси, тихо прошуршавшие в ночном воздухе. Альба не знала, сколько времени, но луна стояла высоко, и час был поздний.

Должно быть, Байр ждет на пустоши, возле тайного хода. Ждет и беспокоится. Поверх легкой сорочки Альба натянула платье, сунула ноги в кожаные тапочки, скинутые несколько часов назад. Она вытащила шпильки из завитых прядей волос, быстро пробежала пальцами по локонам, свободно расправив их по плечам.

Альба почистила зубы, побрызгалась розовым маслом, уколола палец и выдавила немного крови, чтобы нанести на губы, щеки и нарисовать руну. Затем, набросив на себя темно-синий плащ, вышла из спальни. Сбежав по ступенькам башенной лестницы в дворцовый зал, Альба миновала стражу и северян, так привольно раскинувшихся на полу, словно они прибыли сюда навечно. Ее не волновало, собираются ли они здесь остаться. Тревожило другое – чужаки уедут и заберут ее с собой, как невесту Гудруна.

Байр не ждал ее. На склоне холма царили тишина и следы дневного разгула. Во время турнира вокруг храма появились все виды временных прибежищ, палаток и шатров, но большая часть зрителей останавливалась прямо на горе или ночевала в деревне к северу от Храмовой горы. Южную сторону покрывали овраги, скалы и холмистые луга, переходившие в рощи и кустарники; устраивать там лагерь было неудобно. Всю неделю они с Байром прятались от людей в пастушьей хижине, давно покинутой Тенью, или убегали к водопадам. Бродили по лесу или лежали в высокой траве, и Альба постоянно ограждала их рунами, боясь, что кто-нибудь увидит, расскажет и Байру придется заплатить за это.

Альба сидела в заросшей травой яме у выхода из туннеля, кусала губы и твердила себе, что нужно ждать. Ярлы пригласили короля на совет. Она слышала разговоры стражников и слуг, когда проскользнула прямо у них под носом. Время потихоньку шло; луна встала и села, а он все не приходил. Альба замерзла, от росы отсырело платье, кончики пальцев на ногах и руках заледенели. Приближалась осень. Она уже знала, что Байр не придет. Ее охватила паника. Где же он? Быть может, пришел и ушел, не дождавшись ее, решил, что она не смогла выбраться? Попросил ли он ее руки, как они договаривались? Уговорил ли он короля? Дал ли ему клятву?