Тень двигалась как во сне, и Альба не отходила от нее и помогала людям чем могла. Она чертила целебные руны, говорила слова утешения и заставляла себя ничего не чувствовать и не видеть. Только так можно было как-то держаться. Встало солнце, и выжившие ярлы собрались у очага королей на совет. Пламя погасло, дочери ушли, и Тень благодарила богов, что Дагмар настоял на этом. Подошли Айдан из Адьяра и Йозеф из Йорана. Логан, сын Лотгара из Лиока, занял среди ярлов место отца, и какой-то воин из Берна выступил, чтобы говорить от имени клана, пока не изберут нового вождя. Берну предстояло многое искупить. Воины-изменники заплатили за предательство своими жизнями, но погибло и множество невинных.

С начала нападения ни короля, ни ярла Эббы никто не видел. Говорили, что, когда разгорелся бой, они вместе со стражниками спрятались в храме. В этом случае Банрууд погиб с северянами. То был заслуженный конец; гору разрушили по его вине. С общего согласия представителем клана Вепря назначили молодого лучника по имени Элия. Он одним из первых забрался на парапет стены и принялся пускать стрелы, чем спас не одну жизнь.

Пока люди из кланов совещались, Тень с Альбой выскользнули в восточные ворота и направились к ручью, бегущему с горы в ту речку, что текла через Храмовый лес. Они хотели наскоро помыться и прийти в себя. Альба сменила платье; ее сундуки рассыпались по склону холма во время нападения. Большую часть содержимого она смогла найти и подарила одно платье Тени, пусть оно и оказалось длинновато. Главное, оно было чистым. Остальное не имело значения. Они тщательно вымыли лица с мылом и подвязали волосы, и это придало им сил. После долгого молчания Альба заговорила хриплым от невыплаканных слез голосом.

– Почему Дагмар разрушил храм? – спросила она.

– Чтобы убить Гудруна, – ответила Тень.

При упоминании имени короля Севера в ее груди снова вскипела ненависть. Она обрадовалась этому чувству. Ненависть легче переносить, чем скорбь.

Альба нахмурилась, помолчала, заправила пряди золотистых волос за уши. Тень видела, что дочь не убедили ее слова. Взгляд темных глаз Альбы был полон тоски. Она покачала головой, не понимая.

– Он мог закрыться изнутри. Мог оставить в святилище всех хранителей и запечатать дверь рунами, – говорила Альба. – И остался бы жив. Они все остались бы живы.

Тень не могла допустить, чтобы на Дагмара взвалили такую вину. Протянув руку, она взяла ладонь Альбы, и их холодные пальцы сплелись.

– Хранитель должен позаботиться, чтобы храм и руны не попали в неправедные руки, – сказала Тень, преодолевая боль.