Когда закачалась земля, он решил, что пропустил удар или, сам того не заметив, получил рану, но продолжал биться, намереваясь стоять до конца. Уголком глаза он видел, как упал Дред и зашатался Дакин, и, взревев от горя и ярости, отшвырнул одного врага, разрубил топором череп другому, а потом вдруг понял, что не ранен, а его люди живы. Северяне отпрянули, взмахивая руками и качаясь на подгибающихся ногах, словно на палубе корабля в бурном море. Опасаясь, что они придут в себя и перестроятся, Байр, шатаясь, пошел на них с упорством последнего оставшегося на ногах бойца.

Ему показалось, что он слышит крик Альбы, но голос тут же утонул в оглушительном грохоте, и, повернувшись к храму, Байр успел увидеть, как здание рушится, купол оседает в тучах белой пыли, а земля корчится в страшных муках. А потом над горой повисла тишина. Он не видел живых, если они вообще остались. Видел только убитых у своих ног. Кожу покрывали пыль и каменное крошево; они липли к окровавленной одежде, к слипшимся от крови волосам. Тишина показалась страшнее пронзительных криков. Потом Альба позвала его по имени.

– Байр!

Голос донесся слева, и он пошел на звук, спотыкаясь о руки и ноги, наступая на убитых.

– Байр! – снова позвала Альба, и тут он сообразил, что не откликнулся.

– Альба, – выдохнул он тихо, но Альба расслышала.

Она возникла из клубов белой пыли, следом Тень, и Байр, пошатываясь, прошел несколько последних шагов, подхватил ее и прижал к себе. Тень тут же растаяла в пыли, словно ее и не было.

– Вождь! – окликнул Дред.

Пыль начинала оседать, воздух становился прозрачнее, и в нем шевелились люди и тени.

– Я здесь! – крикнул Байр. – Где Дакин?

– Тут, Долфис. Но Дистел пал.

– Я пал, но живой, – глухо проворчал Дистел.

– Адьяр! – позвал Байр.

– Здесь, – проворчал Айдан. – Логан из Лиока и ярл Йозеф тоже. Лотгар погиб на холме.

– Дагмар! – крикнул Байр. – Дагмар!

Он звал, понимая, что напрасно, но не мог справиться с собой.

– Байр! – донесся сквозь тусклый свет резкий голос Тени. – Байр, помоги мне.

Байр с Альбой бросились на зов. Тень сидела на корточках среди обломков и, обливаясь слезами, пыталась раздвинуть камни.

– Он здесь. Я знаю, он здесь. Я видела, как он упал, когда обрушились колонны, – твердила она.

Осколки храмовых колонн попадали друг на друга, образуя готовую обвалиться груду битых камней с зазубренными гранями. Удаление одного такого блока могла вызвать настоящий обвал.