Возле выхода дворник лениво подметал скопившийся на дорожке мусор.

– Никак с барином беседовали? – спросил он сыщика, прервав своё занятие.

– Если это можно назвать беседой…

Дворник понимающе хмыкнул.

– Давно он… такой? – поинтересовался Митя.

– Почитай, как младшенькую схоронил, – охотно отозвался мужичок. – Молится с утра до вечера. В её комнату не пускает никого, ничего там трогать не разрешает. Скоро вернётся, говорит, душа-то. Всё должно быть как раньше. А нам что? У их, баринов, кажный день новая причуда. То кричит как оглашённый, то поклоны бьёт. Жалованье платит – и то добро.

Дворник снова флегматично заскрёб метлой по камням.

Выходя из ворот, Митя оглянулся. Павла Барышкина возле часовни уже не было.

* * *

Квартира учителей Лопухиных, произведшая на Дмитрия тягостное впечатление в мае, тоже преобразилась. Чехлы с зеркал и мебели исчезли, недавняя беда не ощущалась так явственно, и даже маскарон на часах, по-прежнему раскрывавший рот, казалось, просто зевал.

Отец жертвы номер пять, Роман Лопухин, открывший дверь, уже не выглядел тенью себя самого, и все пуговицы на его сюртуке были застёгнуты ровно. Митю учитель сразу узнал, и в глазах его вспыхнула надежда.

– Вы нашли его?

– Увы, нет.

Сыщик в этот момент почувствовал себя негодяем, который отдёргивает руку от утопающего. Лопухин сник, но всё же пригласил Дмитрия в гостиную.

– Роман Сергеевич, мне искренне жаль вас расстраивать, но дело оказалось серьёзнее, чем мы ожидали. К настоящему времени убиты уже девять девушек, и нам сейчас как никогда нужно ваше содействие.

– Боже, какой кошмар. Он безумец… – Лопухин сжал руки. – Не понимаю, как земля терпит такое чудовище. Сколько ему нужно, чтобы остановиться?

– Полагаю, как минимум двенадцать. Надеюсь, до этого не дойдёт. Простите, что я спрашиваю о бытовых материях, но вы ведь разбирали вещи вашей дочери после того, как?..

Лопухин отреагировал спокойнее, чем ожидалось.

– Да, разумеется. Одежду отдали на благотворительность. Подруги Оленьки кое-что из мелочей на память взяли. А в чём дело?

– Вы не находили среди вещей рисунок? Портрет вашей дочери, карандашом, на простой бумаге?