Соня перевела дыхание и спросила очень тихо:

– Как долго?

– Почти четверо суток. Мне Глеб потом рассказал. Они ждали, когда всё уляжется, и поехали собирать убитых. А нашли меня.

– Ты очень смелый, – произнесла Соня.

– Да какая тут смелость…

– Не говори так! Я бы на твоём месте умерла от страха. Или сошла с ума. А ты выжил. Ты очень смелый, Митя.

– Смелый, а боюсь тьмы теперь. Как мальчишка. И думаю, что она живая и разговаривает. Ну разве это не сумасшествие?

– Нет. Вы с ней просто… не закончили. Она, наверное, считает, что ты улизнул, обманул её. Вот и злится. Хотя на самом деле она не очень злая.

– Знаешь, Соня, за что я тебя л… – Митя запнулся. – Ценю. Ты во всех стараешься найти что-то хорошее. Даже во тьме, которая пытается меня сожрать.

– Ты обязательно с ней разберёшься. Я в это верю. И никому не расскажу. Спасибо, что поделился со мной.

Наверху заскрипели доски, послышалось кряхтение, и на потолке появилась полоска света. С тяжким вздохом поверенный Казюков откинул крышку погреба и заорал вниз:

– Эй, вы там в порядке? Что случилось?

– У нас разбился фонарик! – крикнула Соня. – А люк захлопнулся от сквозняка!

– Ох, горе-то какое, сейчас лампу принесу. Одну минуту!

В неярком свете обнаружилось, что выход был совсем рядом. Соня наконец расцепила руки, но не отстранилась. Глаза у неё подозрительно блестели, но вид был такой решительный, как будто она собралась дать бой тьме прямо сейчас. И в этот момент Митя не выдержал и сделал то, о чём мечтал уже давно – протянул руку, мягко поддел пальцами непослушный рыжий локон и аккуратно завёл его за ухо.

И Соня снова не отодвинулась. Наоборот – еле заметно улыбнулась, прикрыла глаза и чуть подалась вперёд. Митя обхватил её за талию (какая же тонкая!), притянул к себе, наклонил голову, потянулся губами к губам… Близко, ещё ближе. Запах мяты, бешеный стук сердца, горячее дыхание и…

– Эй! Лампу держите! – из люка свесилась рука с керосиновым фонарём.

Оба вздрогнули и отпрянули друг от друга. Соня метнулась к лестнице и застучала каблучками по ступенькам.

А Митя был готов убивать поверенного Казюкова самыми изощрёнными способами.

Тьма хихикнула особо издевательски и растворилась среди полок и сундуков.