– Угощайтесь. Я сам когда-то был студентом.

– Вот спасибо! – обрадовался тот. – Стипендия через неделю только.

– Училище живописи? – уточнил сыщик.

– Ага. Третий курс, – ответил сосед, жадно откусывая калач. – Я Степан, кстати. Можно на «ты».

– Дмитрий.

– Новенький? Решил в художники податься?

– Вроде того. Ищу отдохновение от службы. Я сам-то на юриста отучился, но всегда мечтал приобщиться искусству. Вот, подсказали, что на мосту практиковаться можно. Мол, художники здесь рисуют и общаются.

– Запомни, профессионалы пишут, а не рисуют. Ты правильно пришёл. Виды хорошие, людей много. Я третий год сюда хожу на зарисовки. Натурщицы денег просят, а тут бесплатно любой типаж можно найти.

– Барышня тебе удалась, – похвалил Митя, кивнув на лист белобрысого.

– Да это так… Для домашней работы сойдёт. Живая линия пока не даётся. Надо чтобы – раз! – и безупречный силуэт. Я пока не могу. Вот был тут один старичок…

Студент задумчиво посмотрел на дужку калача, испачканную в грифеле, и всё же отправил её в рот, медленно пережёвывая.

«Старичок!» – взвыла в голове у Мити маленькая сирена. Сам же сыщик остался спокойным и выждал паузу, прежде чем спросить как можно равнодушнее:

– И что старичок?

– Да был тут в прошлом году и в этом. Самоучка, видимо. Никто не знает, кто он и откуда. Тоже портреты писал. Линия – блеск! С одного движения образ ловил. Убедительно так. А денег не брал никогда. Чудак человек. Причем в перчатках всегда работал. Знаете, такие, без пальцев бывают. Может, руки у него покалеченные были. Но рисовал как боженька.

Митя поборол секундное сомнение, но всё-таки полез за пазуху и достал рисунок с портретом Ирины Витушкиной.

– А это не его авторства случайно?

– Точно его! Видишь, какой изгиб мастерский? Говорю же – самопальный талант. А у тебя откуда это? – вдруг насторожился студент.

– Это моя… сестра, – нашёлся Дмитрий. – Я когда решил попробовать рисовать, она предложила прийти сюда и найти этого художника. Вдруг покажет, как научиться так же.