Внезапно, беззвучно, Дориан повернул её, словно она была невесомой, и Лив оказалась прижатой спиной к его горячей, сильной груди. Её тело мгновенно напряглось, каждый нерв отозвался на неожиданность, а дыхание замерло в горле. Это было слишком быстро, слишком неожиданно, но в этом было нечто дикое, головокружительно притягивающее.

— Тише, тише, — его голос, хриплый и глубокий, словно мурлыканье хищника, прошептал ей прямо в ухо, отчего по коже пробежали не просто мурашки, а электрические разряды, пронзающие всё тело. Он уткнулся носом в её волосы, глубоко вдыхая их аромат, а затем его горячие губы вновь скользнули по чувствительной коже её шеи, опускаясь ниже, затем поднимаясь обратно, оставляя за собой дорожку обжигающих поцелуев. Лив почувствовала, как тонкая кожа на её шее натянулась, готовясь... но не к боли.

Его острые клыки, едва ощутимо прикоснулись к пульсирующей жилке, скользнув по ней, дразня, обещая... но так и не вонзились. Вместо укуса Лив почувствовала, как Дориан слегка надавил на точку у основания её шеи, и одновременно его пальцы сжали внутреннюю сторону бедра, притягивая ещё ближе, пока не осталось ни единого зазора. Волна наслаждения, мощнее любого цунами, разнеслась по венам, затмевая каждую мысль, каждый страх. Жаркая волна, словно расплавленное золото, разливалась по телу, от кончиков пальцев до макушки головы, растворяя реальность. Лив тихо простонала, её тело обмякло, подаваясь его контролю, словно марионетка, в его руках. Его хватка на бёдрах была нежной, но железной, непоколебимо удерживая. Это был чистый, неоспоримый контроль, который одновременно пугал и возбуждал до дрожи, нарастая с каждым мгновением, грозясь расплескаться.

И прежде чем она успела полностью осознать происходящее, ощущение твёрдого пола под ногами растворилось. Они не поднимались, а плавно, словно в замедленной съёмке, скользнули вверх, гравитация исчезла, они оказались под самым потолком огромной гостиной, зависнув в воздухе, словно невесомые облака. Голова закружилась от неожиданности, лёгкое головокружение, не от страха, а от чистого, незамутнённого чуда. Только изумление и... ошеломляющий, чистый восторг.

— Ты и так можешь? — прошептала Лив, глядя на люстру над собой, которая казалась так близко.

— Я и не так могу, — голос Дориана звучал прямо у её уха, низкий, довольный. — Расслабься. Не упадёшь.

Её тело было его. Её воля была его. Он держал её, парил с ней в воздухе, дразнил поцелуями и клыками, прижимая к себе, чувствуя её отклик, но дарил лишь наслаждение, его движения были резкими, властными, но неспешными, показывая, что он может ранить, но не ранит. И Лив, в этом одурманивающем состоянии, поняла. Всё происходило именно так, как она хотела, но боялась себе признаться. Она желала этого монстра, желала его власти, его тьмы. И он давал ей это, медленно, контролируемо, доводя её до края, но не сталкивая в пропасть, а лишь позволяя ей заглянуть в неё.