– Мы вас хорошо понимаем, – сказал Тхингалл, положив лапу на плечо Джи’Фазира. – Никто не стремится к войне так, как к обыденной и спокойной жизни. Но мы с вами ещё увидимся, я обещаю.

– Конечно увидимся, – сказал Дро’Зарим, улыбаясь. – Берегите себя, ибо в этой суровой стране никто это за вас не сделает. И не забывайте кто вы и где ваша истинная родина. Не дайте Скайриму полностью изменить вас.

Выехали они вечером того же дня. Впереди длинной колонны всадников ехал Галмар вместе со своим братом. Рагнар ехал следом, беседуя с Ралофом. Тхингалл и остальные каджиты за ними.

Выехали они за границы владения Вайтрана к тому моменту, когда солнце скрылось за горизонтом. По левую руку впереди возвысились две полуразрушенные башни, соединённые между собой длиннющим каменным мостом, что пролегал над глубоким обрывом, на дне которого бушевала меж камней пенящаяся река.

– Башни-близнецы Валтейм, – сказал Ралоф, поравнявшись с Тхингаллом, что с интересом разглядывал сие строение. – Некогда здесь был форпост имперских легионеров, давным-давно. Сейчас же в их руинах прячутся разбойники и бандиты.

Древний разрушенный форпост остался позади. Разбойников замечено средь камней не было. Возможно, они спрятались от проезжающего длинного конвоя солдат. Возможно, покинули эти башни и ушли в другое место.

Конный отряд поехал по тракту вниз, проезжая текущую по склону реку, а позже и небольшой сосновый лес, что растянулся вдоль дороги с одной стороны и берега реки с другой. Ночь окутала эти земли и было видно, как через тракт большими группами перелетали светлячки.

Тхингалл ехал с Ахаз’иром, всю дорогу рассказывая ему о своих приключениях.

– И так вот мы оказались там, на границе двух враждующих между собой фракций, на периферии враждующих идеалов и ценностей. Стали частью этой борьбы, приняв одну из сторон. Теперь это не покинет нас. Ну а ты? Что произошло с вами, когда… когда нам пришлось бежать из лагеря от тех…

Тхингалл прервался. На последних словах он говорил негромко, стараясь быть намного тише других собеседников, что ехали позади и впереди них.

– Расскажу тебе, когда мы останемся наедине. Эти слова не для всех ушей, только для своих, – сказал Ахаз’ир, куря трубку и посмотрев на Тхингалла.  Раньше каджит не замечал такого пристрастия по отношению к своему другу. Возможно, приключения, которые довелось пережить Ахаз’иру, изменили его, приобщив к курению. Изменились все они, став другими. Холодная страна меняет нравы всех, кто пронизывается её духом. Однако некоторые сохраняют часть себя, которая держится крепкой хваткой за воспоминания о далёкой родине, где светит тёплое солнце и тёплый песок греет лапы. Среди таких были Дро’Зарим, Джи’Фазир и Ра’Мирра, что всё ещё старались скрыться от настигающей их на каждом шагу дикой и жестокой природы здешних земель.