– Твой язык очень остр, каджит, – сказал Ульфрик, слегка подавшись вперёд. – Ты стараешься запасть глубоко в душу, вызвать чувство сопереживания, обратить разум к своей стороне. Но я, каджит, прошёл через многое, чтобы податься на все эти уловки, – после этих слов ярл вновь откинулся назад, прижав палец к своей щеке. – Для меня истина то, что я вижу, а не то, что я слышу из уст бродяг, кои считают себя мудрецами. Может, это и так. Может, ты мудр, но ты не убедишь меня, как бы не старался. Я видел отряды империи, видел, как они пленят всех, кто скрывается от несправедливости и беспредела. Но я не видел этого зла, о котором Вы, господин каджит, так печётесь. Вы пытаетесь отвести мой взор от насущных проблем, и я мог бы приказать заковать вас в цепи, приняв вас за коллаборационистов. Но поступки ваших друзей, с коими вы явились сюда, доказали мне свою преданность нашему делу. А всех по одному не судят. И поэтому, я дам Вам шанс добровольно отречься от попыток поменять моё видение в эти тяжёлые для нас времена и гнаться за иллюзиями, фантазиями, бредом сумасшедшего, не сочтите это грубостью.

– Ярл, – сказал Ахаз’ир, выйдя вперёд. Старейшина глянул назад через плечо. Ульфрик обратил свой взгляд на выступившего каджита. – Фантазии это или нет – решать можете Вы, но не мы. Ибо мы сражались со злом, что сейчас набирает свою мощь и выжидает. И ударит в тот момент, когда страна окажется слабой, ибо ослабит свою бдительность и взор. Мы видели горящие багровым пламенем глаза и раскрытые пасти, что издают ужасный рёв. Эти исчадия, облачённые в чёрную броню, уничтожили наш лагерь в фолкритском лесу, преследовали нас до самих владений Вайтрана, убили одного из наших. Сейчас их не так много, но уверяю Вас, что с каждым днём эта туча растёт, их становится всё больше и вскоре они заполонят леса и тогда их оттуда выкурить будет уже невозможно. Нужны сейчас правильные решения, основанные на холодном рассудке, а не на горячих эмоциях. Понимаю, что Вы, ярл Ульфрик, считаете, что политическая ситуация сейчас деликатная, что Вы не можете проявлять слабость перед теми, кого вы считаете врагом, но уверяю Вас, что с ними вы можете сесть за стол переговоров. Исчадия Тьмы зарубят вас при первой же встрече, игнорируя любые попытки усадить их за этот самый стол…

– Дерзкие слова, каджит, – сказал Галмар, понизив свой тон. – Говорить такие слова Верховному королю в лицо – это наглость. В лучшем случае лишишься языка.

– Спокойно, Галмар, – ответил Ульфрик, посмотрев на норда. – Он говорит открыто, без страха и стоит на своём мнении. Я закрываю глаза на всякие мелочи, которых высокомерных выскочек могут и обидеть. Я не из таких, – после этих слов ярл посмотрел на Ахаз’ира. – Допустим, ты и твой спутник говорите правду, и что-то действительно притаилось в тени и угрожает нам. Хоть это и слухи, но они звучали убедительно от обоих из вас. То, что ты решился выступить, может говорить об их подлинности. По крайней мере давать основания думать, что это не выдумка. Однако и я не сдаю свои позиции. Хотите помочь этой стране, помогите нам в войне. Сейчас мы стоим на её периферии. Хоть мы и взяли центр, но в Скайриме ещё много врагов, кто воспрянет против нас, как только им прикажет имперский генерал, засевший в Мрачном замке в Солитьюде, кто курирует боевые полки легиона, что топчут нашу многострадальную землю. И крыса засела в Рифтене, прямо у нас под боком. Надо что-то с этим делать.