Она подошла и остановилась подле Ахаз’ира. Носки её высоких и хорошо ухоженных сапог устремились на каджита.

– Так вот значит тот самый зачинщик всех бед в моём городе. Болючая заноза, что решила просунуться глубоко в мои дела и доставить мне хлопоты и заботы. В больших количествах, – сказала женщина, холодно глядя на каджита. Ахаз’ир молча смотрел на неё тяжёлым взглядом. – Рада, что наша личная встреча всё же состоялась. А ещё более меня радует, что она происходит именно в такой обстановке. Представляться не буду. Думаю, каждый из вашей троицы знает моё имя. А я знаю только двоих из вас. Представься же, каджит.

Ахаз’ир ехидно улыбнулся.

– Разве представляются перед смертью? Это не играет никакого значения, ведь смерти не важно, как тебя зовут. Она загребает в свои объятия всех без разбору. Это уже на том свете выясняют, кто и чем по жизни был, – ответил он.

– Побольше оптимизма, каджит, – сказала Мавен. – Понимаю: тяжёлые времена нагоняют в наши головы поганые мысли о жизни. Но не стоит омрачать нашу прекрасную и долгожданную встречу унылым голосом и пессимизмом. В любом случае исход для вас троих один и он настанет вне зависимости от того, как вы настроены.

– Где Абаль? – сиплым голосом произнёс каджит. – Разве он не должен сейчас стоять рядом с тобой?

– Знаешь в чём слабость отношений между друзьями? – спросила Мавен. – В том, что друзья, как и справедливость тоже, могут быть непостоянными и покинуть тебя, одарив предательством. Дружеские связи рвутся как нити, если острое лезвие пройдётся по ним. Полагаться на верность другому человеку равносильно тому, что слепой человек доверяет себя чужой, дикой собаке, которая ведёт его во тьме. А в наше время верность играет исключительно поверхностную роль. От самого понятия осталось лишь… само понятие этого слова. Его записывают на бумаге в кавычках.

– Ты слепо всё обобщаешь, – ответил ей каджит. – Всегда была и есть возможность видеть в людях и лучшие качества, стоящие поверх алчности. Но на это не многие способны. Те, кто сам погряз в алчности и живёт поверхностными понятиями, которые записываются в кавычках, никогда не смогут увидеть ничего светлого в других людях, ибо не могут увидеть светлого в себе самих.

– Твои слова весьма относительны, каджит, – сказала Мавен. – Ответь мне, коли ты доверял своему другу, не имея веских причин усомниться в его верности, почему же произошло всё наоборот? Ты видел в нём свет и пытался пробиться к нему, напутствуя добрыми словами, способными заставить задуматься. Но в итоге все твои попытки достучаться до гласа совести закончились провалом. Ты схвачен и приведён сюда по наводке своего давнего друга детства. Видишь ли, он поставил безопасность своей собственной шкуры выше всех понятий о верности и преданности. Люди всегда стремятся обезопасить лишь себя самих. Друзья, отношения между ними – всё это идёт на второй план и является выбором выгоды.