– Стойте! – Рин с трудом поднялась на ноги. – Пожалуйста, не нужно…
– Я не собираюсь выслушивать твои мольбы, девочка.
– Это не мольба, я хочу кое-что предложить взамен, – поспешила ответить Рин. – У нас общий враг. Ты хочешь смерти Дацзы. Хочешь отомстить. Верно? Я тоже. Убьешь нас, и потеряешь союзников.
Сорган Шира презрительно фыркнула.
– Мы и сами способны убить Гадюку, и с легкостью.
– Неправда. Иначе она уже была бы мертва. Вы ее боитесь. – Произнося эти слова, Рин лихорадочно соображала, на ходу придумывая аргументы. – За двадцать лет вы даже не осмелились двинуться на север, не попытались вернуть захваченные земли. Почему? Потому что знаете – Гадюка вас погубит. Вы уже проигрывали битву с ней. И больше не смеете сунуться.
Сорган Шира прищурилась, но промолчала. Грудь Рин наполнилась отчаянной надеждой. Если ее слова разозлили кетрейдов, значит, она недалека от истины. И есть шанс их убедить.
– Но ты видела, на что я способна, – продолжила она. – И знаешь, что я могу ее побороть, как настоящая спирка. Я уже с ней сражалась. Освободи меня, и я выиграю вашу битву.
Сорган Шира задала Чахану вопрос на своем языке. Они некоторое время переговаривались. Голос Чахана звучал нерешительно и робко, Сорган Ширы – резко и зло. Оба покосились на замершего в тревоге Катая.
– Она это сделает, – наконец сказал Чахан по-никански. – У нее нет выбора.
– Что именно я сделаю? – спросила Рин.
Не обращая на нее внимания, они продолжили пререкаться.
– Оно того не стоит, – вмешался Бектер. – Сама знаешь, мама. Спирцы сходят с ума быстрее остальных.
Чахан покачал головой.
– Только не она. У нее с головой все в порядке.
– Не бывает спирцев, у которых все в порядке с головой, – возразил Бектер.
– Она это преодолела, – напирал Чахан. – Слезла с опиума. Не прикасалась к нему уже много месяцев.
– Взрослая спирка, и не курит опиум? – Сорган Шира наклонила голову. – Тогда она будет первой.
– Да и все равно, – сказал Бектер. – Ее приберет Феникс. Так всегда происходит. Лучше убить ее сразу…
Чахан перебил его, обратившись к своей тетке: