– Мы пытались сохранять нейтралитет, – сказал Чахан. – Мы не вмешивались, никогда не…

– Не лги. Я знаю, что ты сделал. – Сорган Шира встала. – Больше не будет никаких цыке. Мы положим конец эксперименту твоей матери.

– Эксперименту? – повторила Рин. – Какому эксперименту?

Сорган Шира повернулась к ней и подняла брови.

– Я же сказала. Калаган, мать близнецов, считала, что несправедливо лишать никанцев доступа к богам. Цыке были ее последней попыткой. Но у нее ничего не вышло. Я решила, что больше шаманов в империи не будет.

– Вот как, ты решила?

Рин напрягла все силы, чтобы выпрямиться. Она еще не до конца понимала, что происходит, но в этом и не было необходимости. И так все ясно, судя по их поведению. Всадники явно считают ее зверем, которого следует приструнить. И уверены, что именно они определяют, кому дать доступ к богам.

От такой наглости ей хотелось плюнуть Сорган Шире в лицо.

А та, похоже, развеселилась.

– Я что, тебя расстроила?

– Не тебе решать, имею ли я право на существование, – огрызнулась Рин.

– Именно мне. – Сорган Шира презрительно улыбнулась. – Вы же как дети, кидаетесь в пропасть, которую не понимаете, чтобы дотянуться до игрушек, которые вам не принадлежат.

Рин хотелось ее ударить, чтобы стереть с лица пренебрежительную ухмылку.

– Тебе боги тоже не принадлежат.

– Но мы это понимаем. Вот в чем разница. Вы, никанцы, настолько глупы, что призываете богов в этот мир. А мы, кетрейды, никогда и не мыслили совершать безумства, на которые способны ваши шаманы.

– Значит, вы просто трусы, – заявила Рин. – И если вы не призываете богов, это не значит, что и мы не должны.

Сорган Шира откинула голову назад и расхохоталась резким каркающим смехом.

– Ты говоришь в точности как они.

– Кто?

– Тебе никто не рассказал? – Сорган Шира снова схватила лицо Рин ладонями. Рин отпрянула, но Сорган Шира впилась пальцами в ее щеки и прижалась к ней лицом, так что Рин теперь видела лишь черные обсидиановые глаза. – Да? Я тебе покажу.