– Я не знала, что вы здесь, – сумела выговорить она. – Я просто… хотела узнать…

– Живы ли мы? – Тетушка Фан уперла костлявые пальцы в бока. – Ну, вот, мы тут. Не благодаря вашим солдатам, нет, они были слишком заняты, пока тонули на севере. Во всем виноват Вайшра.

– Следите за языком, – рявкнула Рин.

Ее потрясло, когда тетушка Фан съежилась, словно в ожидании удара.

– Ой, я совсем не это имела в виду. – На лице тетушки Фан появилось угодливое выражение, глаза распахнулись, так что стали выглядеть гротескно на пергаментной коже. – Это во мне говорит голод. Ты не принесла нам поесть, Рин? Ты же солдат, тебя наверняка даже сделали командиром, ты такая важная персона, уж конечно можешь оказать нам маленькую любезность.

– Вас не кормят?

Тетушка Фан засмеялась.

– Нет. Разве что ты говоришь не о правительнице Арлонга, которая расхаживает тут, раздавая крохотные миски с рисом самым тощим детям, а голубоглазые демоны следуют за ней, чтобы засвидетельствовать ее добросердечие.

– Нам ничего не дают, – сказал Кесеги. – Ни одежды, ни одеял, ни лекарств. Большинство перебивается собственными запасами – мы понемногу ловили рыбу, но ее чем-то отравили, и многие заболели. Нас об этом не предупредили.

Рин не могла в это поверить.

– И для вас не устроили полевые кухни?

– Устроили, но кухни кормили, быть может, сотню ртов, а потом закрылись. – Кесеги передернул костлявыми плечами. – Оглянись вокруг. Каждый день в этом лагере кто-нибудь умирает с голода. Разве ты не видишь?

– Но я думала… уж конечно, Вайшра…

– Вайшра? – фыркнула тетушка Фан. – Ты называешь его по имени?

– Нет, то есть да, но…

– Так поговори с ним! – Глаза-бусины тетушки Фан заблестели. – Скажи ему, что мы голодаем. Если он не может накормить всех, пусть хотя бы прикажет дать еды мне и Кесеги. Мы никому не расскажем.

– Но так не получится, – запинаясь, сказала Рин. – В смысле… я не могу просто…

– Сделай это, неблагодарная тварь! – рявкнула тетушка Фан. – Ты нам обязана.

– Обязана? – повторила Рин, не веря своим ушам.

– Я приняла тебя в своем доме. Растила тебя шестнадцать лет.