– Когда? Ты уехала, и я остался в лавке один, отцу совсем поплохело, мне пришлось заниматься всеми домашними делами. А матушку не назовешь доброй, Рин. Сама знаешь. Я просил тебя не оставлять меня с ней, но ты все равно уехала. В Синегард, навстречу приключениям…

– Это не приключения, – холодно отозвалась она.

– Но ты была в Синегарде, – жалобно произнес он, словно ребенок, слышавший рассказы о бывшей столице и по-прежнему считающий ее землей сокровищ и чудес. – А я застрял в Тикани, используя любую возможность, чтобы скрыться от матушки. А когда началась война, мы каждый день тряслись от страха в подземных убежищах и надеялись, что Федерация еще не пришла в город, а если пришла, то нас убьют не сразу.

Рин остановилась.

– Кесеги…

– Все твердили, что ты за нами вернешься. – Его голос надломился. – Та богиня огня из провинции Петух, что уничтожила остров в форме лука, вернется домой и освободит нас.

– Именно этого я и хотела. И сделала бы…

– Нет, не сделала бы. Где ты была все это время? Пыталась устроить переворот в Осеннем дворце. Начала новую войну. – Его голос наполнился ядом. – И не говори, что тебе это не нравилось. Это ты виновата. Если бы не ты, нас бы здесь не было.

Рин могла бы ответить. Начать с ним спорить, сказать, что виновата не она, а императрица, и есть политические силы куда более могущественные, чем любой из них.

Но никак не могла подобрать слова. Любые слова выглядели фальшивыми.

Голая правда в том, что она покинула сводного брата и годами о нем не вспоминала. Он не возникал в ее мыслях, пока они не встретились в лагере. И Рин забыла бы его снова, если бы он не стоял сейчас перед ней.

Она не знала, как это исправить. Да и вряд ли это вообще можно исправить.

Они свернули за угол, к шеренге одноэтажных зданий. Здесь был квартал гесперианцев. Еще несколько минут, и они вернутся к лагерю беженцев. Рин была этому рада, ей хотелось отделаться от Кесеги. Выслушивать поток его негодования было невыносимо.

Краем глаза она заметила, как у ближайшего здания промелькнула синяя форма. Рин не обратила бы на нее внимания, но потом услышала звуки – ритмичный шорох и приглушенные стоны.

Она уже слышала такие звуки. В Тикани она много раз доставляла пакеты с опиумом в публичные дома. Просто здесь и сейчас было совсем не время и не место.

Кесеги тоже услышал и остановился.

– Беги к лагерю, – прошептала она.

– Но…

– Это не просьба. – Рин подтолкнула его. – Иди.

Он подчинился.