Кто-то из стоящих рядом, бабка в платке, крестилась и причитала: «Оступился, бедолага, на льду… Бутылка-то в руках… Видимо, на осколок и напоролся… Господи, помилуй…»

Игорь стоял, не в силах пошевелиться. В ушах был тот оглушительный звон. Мир вокруг снова поплыл, но на этот раз не из-за видения, а от осознания.

Это не галлюцинация.

Он это видел. Знал.

И не сделал ничего.

Кто-то толкнул его в плечо, проходя с одеялом. Игорь отшатнулся. Его взгляд упал на противоположную сторону улицы.

Там, в тени между двумя гаражами, стояла высокая, худощавая фигура в тёмном пальто и шапке-ушанке. Стояла совершенно неподвижно, наблюдая за суетой вокруг дяди Коли.

Это был Димка.

Он не выглядел ни испуганным, ни взволнованным. Его лицо, изборождённое шрамом от той давней операции (шрам тянулся от виска к углу рта, придавая лицу постоянное выражение лёгкой, язвительной усмешки), было спокойным. Отстранённым. Словно он смотрел не на трагедию, а на предсказуемый результат некого эксперимента.

Их взгляды встретились на секунду через всю улицу. Глаза Димки были тёмными, пустыми, как два уголька. В них не было ни капли узнавания, ни дружбы, ни чего бы то ни было человеческого.

Затем Димка развернулся и медленно, не спеша, пошёл прочь, растворившись в синих сумерках.

А Игорь остался стоять на морозе, смотря на кровь на снегу и слушая, как затихающие стоны дяди Коли сливаются с воем приближающейся «скорой».

Он понял две вещи.

Первая: с ним происходит что-то ужасное и реальное.

Вторая: он здесь не один, кто это видит.

И это пугало больше всего на свете.

Разрывы

Разрывы

Следующие несколько дней слились в одно серое, липкое пятно. Игорь почти не выходил из своей комнаты. Он лежал на кровати и смотрел на трещину в потолке, которая с детства напоминала ему очертания дракона. Теперь же он видел в ней только искажённое лицо дяди Коли и пустые глаза Димки.

Воспоминание о том вечере не отпускало. Стоны. Кровь на снегу. И тот спокойный, отстранённый взгляд из темноты. Он пытался убедить себя, что это совпадение. Что Димка просто проходил мимо, застыл от шока, а его шрам искажает выражение лица. Но это была слабая, трусливая ложь и Игорь знал это.