Его собственный дар, его проклятие, молчало. Никаких мерцаний, никаких призрачных образов. Лишь гнетущая тишина, прерываемая лишь скудными разговорами с родителями. Мать смотрела на него с жалостью, отец — с молчаливым непониманием. Они думали, он переживает из-за отчисления. Они и представить не могли, что их сын сошел с ума или стал свидетелем того, как сама Смерть даёт ему знать о своём визите.

На четвёртый день терпение лопнуло. Он не мог больше сидеть в четырёх стенах с этим знанием. Ему нужно было увидеть Димку. Услышать его голос. Убедиться, что тот вечер — всего лишь плод его больного воображения.

Он знал, где его искать. В их детстве за заброшенным домом культуры был своего рода штаб — старый вагончик, куда они таскали журналы, папины инструменты и прочую ерунду. Место, где они мечтали и строили планы о будущем, которого у одного из них, как оказалось, не будет.

Дорога заняла минут двадцать. Посёлок затихал, готовясь к вечеру. Из труб шёл густой дым — люди топили печи чем придётся. Игорь кутался в куртку, поднимая воротник. Каждый прохожий вызывал у него непроизвольный спазм страха — а не замерцает ли вокруг него воздух?

Вагончик стоял на месте, но выглядел уже не как убежище, а как памятник самому себе. Ржавый, с провалившейся крышей, но с едва заметным светом в щелях ставней.

Игорь постоял минуту, собираясь с духом, и постучал по скрипучей двери.

— Входи, если не боишься испачкаться, — донёсся изнутри голос. Он изменился. Стал ниже, с лёгкой хрипотцой, но в нём угадывались те же интонации.

Игорь толкнул дверь. Внутри пахло машинным маслом, паяльной кислотой и старой бумагой. Димка сидел за столом, заваленным странными приборами: старыми радиолампами, мотками проводов, разобранным магнитофоном. Он что-то паял, и яркое пламя горелки выхватывало из полумрака его лицо — острые скулы, тёмные глаза и тот самый, уродующий лицо шрам.

Он не выглядел удивлённым.

— Игорь, — произнёс он, не отрываясь от работы. — Слышал, ты вернулся. Насовсем.

— Привет, Димка, — голос Игоря прозвучал сипло. — Да, вот… не сложилось.

— У них у всех не складывается, — Димка аккуратно положил паяльник и повернулся к нему. Его взгляд был тяжёлым, изучающим. — А у тебя-то что не сложилось? У нашего академика.

Игорь почувствовал, как по спине бегут мурашки. В этом вопросе не было дружеского участия. В нём был холодный, почти клинический интерес.

— Да так… — Игорь мотнул головой, отводя взгляд. Его глаза упали на стену за спиной Димки. Там была прикреплена большая, самодельная карта посёлка, испещрённая какими-то странными значками, линиями и цифрами. Она напоминала карту военных операций. — Это что?