А ведь ей нельзя. Никак нельзя. Уж она-то обязана держать себя в руках. Но как же это чертовски несправедливо – пасть от руки суки-мамаши, от которой Джесс так стремилась сбежать. Небрежная, абсурдная жестокость случившегося была как последний плевок в лицо.

Помотав головой, Элли продолжала свой путь. Сколько они уже идут? По ощущениям – не один час, а на самом деле, возможно, всего несколько минут. А может, и то и другое верно: может, здесь, внизу, время течет иначе. Вспомнить хоть легенды о мужчинах и женщинах, которые погостили денек у подземного народца, а вернувшись, обнаружили, что все их родные состарились и умерли. Даже если они выберутся отсюда живыми, как знать, что ждет их наверху?

Хватит этих вопросов, эдак и рехнуться недолго. Да и что толку? Она ничего не сможет изменить. Мэдлин ведет их, и это прекрасно – переложить ношу на кого-то другого. Во всяком случае, ношу метафорическую – бремя лидерства и ответственности. Та, что у нее на руках, более чем настоящая, и нести ее еще долго-долго.

Но теперь оставалось лишь следовать за Мэдлин. Шаг за шагом среди ниш со спящими чудовищами. «Сон разума рождает чудовищ» – откуда это? Картина, что ли, какая-то? Гойя, точно. Что же породит сон самих чудовищ?

– Все правильно, – проговорила Мэдлин. Элли смутно отметила, что туннель расширился; они вошли в другой куполообразный зал, по-видимому не используемый: стенные ниши пустовали, а в полу зияли ямы.

Под ногами хрустели кости и соль. В одних ямах не было ничего, кроме кучек каменной соли, другие были заполнены обглоданными костями – как старыми и пожелтевшими, так и недавно очищенными от мяса. На полу вокруг ниш лежала сорванная паутина. Соль. Чтобы сохранить мясо. Те, кто спал здесь, проснулись и стали питаться.

– Элли. – Шарлотта коснулась ее руки. – Элли. Тут можно положить ее.

Элли не была уверена, что сможет; она так долго несла Джесс, что девочка стала восприниматься неотъемлемой частью ее самой, и положить ее было все равно что отсечь себе руку или ногу. Но она все-таки присела на корточки, опустила Джесс на пол (Элли не могла думать о ней как о мертвом теле). Да так и осталась стоять на коленях, не в силах унять рыдания. Но это было необходимо: дела не ждут.

– Успокойтесь. – Шарлотта была рядом, обнимая ее за плечи. – Элли, я понимаю. – Ее покрасневшие глаза были полны горя, а на щеках тоже блестели слезы. – Я все понимаю. Но у нас нет времени. Надо с этим покончить.

– Да. – Получилось какое-то карканье, и Элли повторила: – Да. – Она каким-то образом поднялась на ноги. Ощутила тяжесть пропанового баллона за спиной. Выдохнула. По щекам по-прежнему катились слезы, но она вытерла их рукавом. Ричард. О господи, зачем она вспомнила о нем сейчас? Нельзя расклеиваться. Не сейчас, когда конец близок. Будет еще время погоревать. Если только Пляска не разбудит великанов; тогда ни у кого не будет времени плакать. Только кричать.