Чтобы как-то отвлечься, Кир решил попрактиковаться в магии. Начал с привычных заклинаний, но потом решился опробовать регалии. Было страшно. Но… если он не сделает это сегодня, кто знает, когда представится удобный случай. К вечеру Кирвил неплохо освоился. Колдовать, используя энергию артефактов, было проще, но очень сложно контролировать их силу, чтобы не переборщить. Как ни странно, в отсутствие учителей получалось лучше.

Кир открыл книгу, которую для него раздобыл Бен в Мировой Магической Библиотеке. Там сохранились слова заклинаний, которые использовали еще чистокровные во времена своего правления. Некоторые из них, на вид безобидные, он попытался применить – что-то удачно, что-то нет, но он не унывал. Занятия магией помогали не думать о Сафире, не беспокоиться о ней. «Если бы что-то случилось, я бы почувствовал», – утешал он себя, но с каждой уходящей минутой становилось все тяжелее обманывать себя.

В конечном итоге Кир оказался на кухне. В другой комнате монотонно бубнил телевизор. Кончился сериал, ему на смену пришли новости. Слушать их не хотелось, но тревожный голос диктора проникал в сознание вопреки желанию. Журналист вещал о землетрясениях и извержениях вулканов. Все как обычно – мрачно, без всякой надежды на светлое будущее.

Кирвил все-таки заставил себя дойти до телика и переключился на музыкальный канал. Ненавязчивая песенка без смысла в исполнении очередных «поющих трусов» не радовала слух, но это было лучше апокалиптических прогнозов, которые имели слишком много шансов исполниться в самое ближайшее время.

Кир вернулся на кухню. В холодильнике нашлась пара бутылок пива. Алкоголь на него теперь почти не действовал, но привычка осталась. Он откупорил одну бутылку и сделал большой глоток из горлышка. Когда пиво кончилось, осталось только курить в тщетной попытке усмирить нервы. И он курил и курил, хотя в горле давно уже першило.

Ближе к двум часам ночи Кирвил решился позвонить Бену. Возможно, королевские обязанности так поглотили Сафиру, что ей некогда урвать минутку, чтобы успокоить его. Сотовый завалялся в ветровке, висевшей в прихожей. Кирвил встал…

Это случилось снова. Уши заложило, тошнота, бабочки в животе… Он замер, не сделав ни шага. Тошнота нарастала, уши словно забили ватой. В висках возникла пульсирующая боль, которая стремительно усиливалась. В глазах потемнело, разноцветные кружки вертелись в разные стороны, словно в калейдоскопе. Кир инстинктивно попятился, ухватившись руками за стол. Пальцы мелко тряслись. Ощущение опасности нахлынуло волной. Тело будто пронзила тысяча ножей.