Эйрику не обязательно было слушать приговор.

Он и так знал, каким он будет.

* * *

На казнь всегда собирается много людей. Некоторые думают, что зевакам просто хочется чего-то острого, жуткого, отчего у них волосы на шее зашевелятся и что они смогут вспоминать потом весь год, полный скучной тяжелой работы. Диса же была уверена: на казни приходят смотреть, чтобы порадоваться, что на месте жертвы – не ты. Она сама временами испытывала нечто подобное, когда сидела у одра умирающих и смотрела на жизнь, затухающую в чужих глазах. Но когда умирает твой отец, брат или ребенок, это совсем другое. Эта утрата меняет ткань твоей жизни, ломает тебя, тогда как гибель постороннего оставляет лишь слабое послевкусие. А еще, глядя на сожжение, люди думают: «Как бы мне самому ни предстояло умереть, вряд ли я буду мучиться больше, чем этот бедняга!»

От нескольких бессонных ночей у Дисы кружилась голова, и все виделось как в тумане. Костер собрали недалеко от края ущелья. Сбросить туда человека – и дров бы меньше ушло… Дерево было темным и сырым, на столбе белели пятна чаячьего помета. Палач, косой громила с черными от табака зубами, держал в вытянутой руке зажженный факел. Искра отлетела ему на плащ, и он заскакал, отряхиваясь, а вместе с ним заплясало и пламя. Зеваки сделали шаг назад, чтобы их не задело. На плаще все-таки осталась черная дырка с неровными краями. Палач расстроился.

Погода была ветреной и зябкой. Над Тингведлиром летели, слепляясь и разделяясь, тучи. Недалеко от места казни шумел водопад. На головы зрителям упало несколько капель, и все начали обсуждать, что будет делать палач, если хлынет ливень. Тогда ведь придется ждать, пока буря утихнет! Детина уже и сам об этом подумал, потому что засуетился и принялся поправлять веревки на столбе, неуклюже перекладывая факел из одной руки в другую. Видно было, что с огнем он управляется худо – должно быть, гораздо чаще использовал топор.

Дисе не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, кого ведут – такой шум поднялся. Колдуна сопровождали двое стражников. Со стороны казалось, что он не в себе: с левой стороны на лбу запеклась кровь, смочив медные волосы, ноги потеряли силу и волочились по земле, а взгляд бессмысленно блуждал по толпе, пока не остановился на Дисе. В ту же секунду осужденный все понял, осознал, что случится дальше, и принялся кричать. Он уперся пятками в землю, замотал головой, принялся тыкать пальцем в Дису, но оттого, что рука дрожала, никто из зрителей не понял, куда он показывает.