Вот так просто.

Мое сердце пропустило удар.

– Любишь?

– Да, – кивнул он. В уголках его глаз вдруг показались морщинки. Он улыбался? – Люблю. И когда сегодня понял, что могу тебя потерять... – он сглотнул. – Это был худший день в моей жизни.

Я смотрела на него, не в силах поверить услышанному. Все эти месяцы я не могла понять, кто я для него. Просто удобство? Няня для сына? Помощница по хозяйству. Еще одна забота… Или женщина, которой он дорожит?

А он меня любит.

– Я тоже, – прошептала я. – Тоже тебя люблю.

Что-то изменилось в его лице. Напряжение ушло, уступив место чему-то мягкому и светлому.

– А вы... того... – из коридора вдруг послышался голос Томаса. Мы оба повернулись к нему. – Целоваться будете? А то я отвернусь.

Я покраснела до корней волос, а Кайрон рассмеялся. Искренне и тепло.

– А хочешь – поцелуемся? – сказал он, глядя мне в глаза.

– Хочу, – прошептала я.

Он наклонился ко мне, и наши губы соприкоснулись. Поцелуй был нежным, бережным. В нем не было страсти – только любовь, облегчение и обещание защиты.

– Фу, какая гадость! – засмеялся Томас, но звучало это радостно. А сам уже торопился к нам.

Подбежал к кровати и забрался к нам. Теперь мы обнимались втроем – большая, странная, но такая правильная семья.

– Значит, ты теперь будешь папиной женой? – спросил Томас.

Я посмотрела на Кайрона. Он мягко улыбался, но в глазах был вопрос.

– Я думаю пока рано… – я даже растерялась.

– Будет. Конечно будет, – Кайрон потрепал сына по макушке. И повернулся ко мне, добавил чуть тише: – если конечно захочет.

– Захочет, – отозвалась я.