…и другой, и третий, и четвертый. А вслед раздалось негромкое, но вполне ясно слышное жужжание, переходящее в пока далекий, но уверенно обещающий вскоре стать пронзительным визг.

– Не лазер. Газовая, причем, хилая, – как мог спокойно, сказал Максим. – Долго еще провозятся – дверь, хоть и не очень толстая, но солидная, и вскрывать им ее придется по периметру, так что у нас минимум четверть часа.

Катя подошла к мужу и молча припала головой к его плечу; она не видела, как он зажмурил глаза, изо всех сил сохраняя уверенный тон:

– Тебе нечего бояться. Мы же обо всем договорились. Сейчас пойдем, спокойно возьмем твои вещи и, когда дойдет до тебя очередь, без нервов скажешь им, что у тебя начинаются роды…

– Ага, – небрежно бросил Борис. – Это если они не откроют огонь, так сказать, с порога.

– А м-могут?.. – трясущимися губами еле выговорила Татьяна, мертвой хваткой прижимая к себе дочь.

– Не знаю, – честно ответил Максим.

– У нас вообще правовое государство или нет?!! Мы что им здесь – крысы, которых можно просто перестрелять?!! Что, чума отменяет демократию?!! – замахал руками Соломоныч.

Оля Большая и Станислав молчали, крепко взявшись за руки, Митя, хоть и на дрожащих ногах, но подошел к матери и жестом защиты положил ей руку на плечо, стиснул.

– Мужчины!!! – истерически вскрикнула вдруг Маша. – Да сделайте же что-нибудь! Вы мужики или кто?!! Неужели мы будем все это время вот так покорно стоять и ждать своей участи?!! Примите какое-нибудь решение, если вы нормальные мужики!!! Ну, придумайте же!!!

– Разве что еще раз колесико в конце коридора попробовать крутануть напоследок… – усмехнулся Борис.

– А это идея, между прочим, – неожиданно согласился Станислав. – Что-то мы про него забыли последние дни…

Визг наверху тем временем звучал все отчетливей, постепенно переходя в оглушительный треск – видно, работа шла споро. Коллективный разум подземных жителей спрашивать личное мнение каждого не стал: повинуясь единому тайному импульсу, все десять человек, не произнеся более ни слова, метнулись в тупик, к заколдованной двери, – трое мужчин и мальчик с уханьем налегли на штурвал, старик держал в поднятой руке керосиновую лампу, женщины сбились в стайку неподалеку – и лишь любопытная Оля Маленькая подошла близко с явным намереньем поучаствовать в процессе.

– Дохлый номер… – первым сдался Станислав, утирая лоб, но на место выбывшего бойца в строй немедленно встал другой:

– Я тоже хочу!!! – пропищала Олечка, и, никем вовремя не остановленная, встав на цыпочки, ухватилась пальчиками за колесо.