Да, въезжая в Землю Короны, он холодел всей кожей. Но теперь страх миновал, величие событий затмило его. В этой сказке нечего бояться, ведь здесь в принципе нельзя умереть: что бы ни случилось, все равно останешься жить на струнах лир, на языках певцов. Сотни рукотворных звезд над Фаунтеррой стали кульминацией этого чувства. Небо с сотнями звезд — и оно будет нашим!

— Пойдешь в арьергарде, — бросил он Весельчаку с высоты своего полета. — Во фронте от тебя мало толку. Потом, после боя найдемся.

Забавно: часом позже леди Аланис Альмера сказала ему почти те же слова.

— Джоакин, мы с вами пойдем в арьергарде. Во фронте будут иксы Деймона. Вы останетесь при мне — то есть, в безопасности.

— В безопасности?.. — Джо вздрогнул, будто в лицо плеснули холодной водой. — Я не ради безопасности стал воином, миледи!

— Вы поклялись служить мне. Будьте рядом и оставайтесь в живых. От вашего трупа мне слишком мало пользы.

— Но, миледи…

— И защитите меня! Хотите, чтобы я просила об этом кайров герцога?

— Никак нет, миледи, — хмуро кивнул Джоакин.

Они сошли на перрон, когда бой на вокзале уже кончился. Немного людей охраняли станцию — десятка два гвардейцев. Теперь их тела валялись на брусчатке, скорчившись, будто от мороза. Крупными хлопьями шел снег. Узкие снопы лучей лились из окон вагонов, овалами света пятнали платформу.

— Кто-то сбежал?.. — спросил герцог, и кузен Деймон ответил:

— Ни один. Все тут.

— По коням.

У лошадиных вагонов возникла недолгая толчея. Иксы разбивались по двадцать человек, седлали коней и плотными отрядами выплескивались на привокзальную площадь. Не задерживаясь там, ныряли вглубь улиц. Площадь была освещена, улицы — темны. Вливаясь в них, кайры мгновенно исчезали из виду. Хитро, — подумал Джоакин. Отряды рассеются по городу, никто не сможет ни сосчитать их, ни проследить путь, ни встретить и уничтожить одним ударом. В назначенном же месте все войско сольется воедино.

В одной из первых двадцаток улетел Деймон Ориджин, герцог был в пятой или шестой. Перед тем, как прыгнуть седло, он подошел к Аланис.

— До встречи у Пера и Меча, миледи.

— Удачи вам, милый Эрвин.

Она обняла его, прижавшись здоровой щекой к щеке Ориджина. Они стояли так непозволительно долго: дюжина снежинок успела упасть на волосы миледи. Потом герцог сел на коня и умчался со своей двадцаткой. Аланис сказала Джоакину:

— Будьте добры, приведите мою лошадь. Скоро наш черед.