— Мы не умрем!

— Не сегодня!..

— Не завтра!..

— Не через месяц!..

— Никогда!!

* * *

Янмэйцы обожают мосты — слава Праматери рода не дает им покоя. Чтобы уйти от лавины в Кристальных Горах, Янмэй Милосердная возвела самый известный мост в истории. Состоящий только изо льда и прессованного снега, он имел длину в половину полета стрелы и пересекал ущелье такой глубины, что вниз нельзя было глянуть без головокружения. Праматерь Янмэй соорудила его за пятнадцать минут, пользуясь лишь одной рукой (правда, на этой руке была священная Перчатка Могущества). Иронично: этим поступком Янмэй спасла от смерти больше ста человек, но не стала ни Спасительницей, ни Созидательницей. А сделалась Милосердной, когда месяцем позже убила одну-единственную девушку…

От дворца Пера и Меча взлетает к правому берегу Воздушный мост — чудо имперской архитектуры. Всего одна колонна вздымается из правого рукава Ханая: изящная, как шпага, высокая, словно мачта галеона. От нее расходятся в стороны две стальные арки, плавностью изгибов напоминая крылья птицы, парящей над морем. На гребнях арок лежит бронзовой лентой полотно моста, одним концом упирается в стофутовую башню на Дворцовом Острове, другим входит в монолитную стену Престольной Цитадели. Мост возвели в начале 18 века, при императоре Алексиане. Его главное назначение — подчеркнуть триумф инженерной мысли, продемонстрировать величие науки. Стальное кружево взлетает к небу, пересекает реку с той легкостью, с какою лань перепрыгивает ручей!.. Но мост имеет и практический смысл. Престольная Цитадель, покинутая владыками два века назад, по-прежнему вмещает в своих подземельях достояние Блистательной Династии — триста двадцать четыре Священных Предмета. Грунт под дворцом Пера и Меча слишком рыхлый и влажный, здесь не построить надежное хранилище. Гранитная твердь утеса под Цитаделью — иное дело. Потому всякий раз, когда император удостаивал своих гостей чести увидеть сокровищницу, он вел их к Воздушному мосту. Урча искровыми двигателями, поднималась платформа внутри башни, влекла людей вверх по каменной шахте. С лязгом останавливалась, металлическое эхо откатывалось в недра шахты. Раскрывались двери, и гости щурились от слепящего света: солнце над башнями Фаунтерры, лазурная синь реки далеко внизу, темное золото моста под ногами. На дальнем конце чернел монолит Цитадели, на его фоне мост казался ювелирно хрупким.

— Ах, как великолепно! — восклицали барышни. — Но выдержит ли он нас? Страшно ступать!

Адриан отвечал:

— Чтобы испытать мост на прочность, в день открытия на него выкатили триста бочек вина из Маренго. И заверяю вас, миледи, тем же вечером их распили за здравие Янмэй Милосердной.