— Что могу… — лекарь качнул головой и взял клещи, чтобы вытащить стрелу.

Тогда Деймон-Красавчик пошевелился и произнес:

— Мне страшно.

Эрвин зажал рот, чтобы не завизжать. Ужас порвал пелену усталости.

— Мне страшно, брат… Не хочу умирать…

Древко торчало из дыры на месте правого глаза, но левый смотрел прямо на Эрвина, и зрачок был кошмарно ясен, в нем читалось сознание. Как может быть в сознании человек со стрелой в черепе?!

— Эрвин… скажи, что я не умру… скажи, что все будет хорошо…

Но как?! Никогда, ничего уже не будет хорошо! Стрела вошла тебе в глаз и пробила череп. Наконечник торчит в виске. Что я скажу тебе, что?!

Лекарь подтолкнул Эрвина к кузену.

— Скажите ему, милорд.

— Все. Будет. Хорошо. — Эрвин даже не узнал свой голос. Это сказала деревянная кукла, не он.

— Страшно умирать… Жить хочу. Спаси меня!

— Скажите.

— Да, брат. Ты. Выживешь. Все. Будет. Хорошо.

— Возьмите за руку.

Эрвин присел рядом с ним. Не в силах оторвать взгляд от лица Деймона, на ощупь нашел его ладонь. Сжал. В единственном глазу брата выступила слеза.

— Правда, спасешь? Ты же сможешь! Обещай…

Да чего же ты от меня хочешь?! Как я скажу тебе правду??!

— Ты. Будешь. Жить. Клянусь. Агатой.

Он погладил руку Деймона.