Даже багряные явились и смотрели на действо, сильно потрепанные, но настроенные непостижимо мирно. Они взирали на своего недавнего врага Кортэ так странно и пристально – что и не понять, то ли вот-вот в спину выстрелят, то ли попробуют заговорить и даже примириться.

Закат был тих и хрустально-ясен, фиолетовое небо лучилось тайным светом, мирза Абу и его люди кружились без конца в монотонном танце приверженцев южного ордена. Вращались, обратив ладони к небу и прикрыв веки, чтобы во имя божие зачерпнуть благодать и отдать миру. Гранд Факундо подпевал хору служителей Башни свистящим шепотом неокрепшего голоса. Оллэ стоял в середине площади, обратив лицо к родному ветру – и вокруг его тела постепенно свивался легкий кокон кругового воздухотока, обозначенный едва различимым серебром тумана.

Потом голоса смолкли, движение иссякло, сын шторма улыбнулся своему ветру и обернулся к герцогу.

– Вот и всё, я избыл долг. Чумы нет более в долине, и долго недуги людские не решатся сюда заглянуть, – сказал он. Чуть поклонился и глянул на Кортэ. – Пошли, новый ученик. В этом городе больше нет дел для нэрриха.

Бледно-голубые глаза старейшего нэрриха были спокойны и грустны. Кортэ вздохнул, без злости рассмотрел рослого сына шторма, живую легенду для всех детей ветра… Сейчас, когда иссякла самая острая первая боль утраты, право стать учеником Оллэ окрыляло. Немногим он предлагал подобное. Сам – вопреки привычке ждать чужих просьб и не выказывать внимания. Еще бы, нэрриха с опытом, едва ли достижимым для иных в обозримое время…

Кортэ вздохнул, погладил заплетенную в мелкие нарядные косички гриву вороного Сефе. Всмотрелся в грустный конский глаз, выворачивающий мир в иную форму, где большое делается крошечным, а малое – огромным… Хотя весь мир – он таков, пойди пойми, как выглядит на самом деле. Сплошные вопросы в нем и никаких ответов. Или хуже, как сегодня: сплошные ответы, которые вовсе не хочется знать… И в которые не стоит верить!

Ноттэ был прав. Нет, не так: Ноттэ прав. Нет заведомо правильных решений и однозначных оценок. Может, весь замок герцога мал, а розовая закатная звезда – песчинка в небе – огромна?

Кортэ усмехнулся, чувствуя себя окончательным дураком и не испытывая огорчения по указанному поводу.

– Рыжего коня по кличке Чёрт от имени Ноттэ передаю мирзе Абу с условием, что лучший его жеребенок будет подарен герцогу, я так хочу. Иного имущества у нэрриха Ноттэ не было, значит, и раздаривать больше нечего. Я свободен и могу заняться своими делами… То есть я не свободен и намереваюсь исполнить еще одно обещание, ведь сам Ноттэ не может это сделать… пока. Я всей душой благодарен за приглашение, но не стану у вас учиться, о мудрый сын шторма. Простите, мне некогда, – пожал плечами Кортэ, разбирая поводья и усаживаясь в седло. Сверху оглядел площадь. – Красивый город. Обязательно вернусь, здесь ветру дышится легко.