Доползши до угла, Джон обессилено перевалился на живот и добрых пять минут лежал, отдыхая, уткнувшись носом в пыльный камень. Потом стал искать нож. Сюда, в угол, не проникал даже слабый отголосок лунного света из окошка, тьма была кромешной. Оставалось только ползать по полу в надежде, что нож найдется на ощупь. Вместо ножа, однако, попадалась всякая дрянь: тряпье, доски — некоторые с гвоздями — какой-то старый башмак и прочая рухлядь, оставленная бродягами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем измятое, натруженное плечо навалилось на знакомую продолговатую рукоять. Джон сгруппировался, схватил нож скованными за спиной руками и стал наугад резать верёвку, кляня себя за то, что не наточил клинок после странного эпизода в переулке — и того, что случилось потом. Лезвие осталось иззубренным и не резало, а пилило толстую, добротную верёвку, рукоять норовила вырваться из гудящих от напряжения рук. Каким-то чудом Джон не задел себя самого. Как бы то ни было, спустя несколько минут он стоял на ногах, и огненные мурашки бегали по затекшим икрам.

Дело оставалось за малым — снять наручники. «Доски», — вспомнил Джон. Он упал на колени и, болезненно выгнувшись, принялся шарить по полу в поисках досок — гнилых кусков дерева, хранивших корявые гвозди в глубине рассохшихся волокон. Пятое по счету занозистое полено оказалось удачным: ощупывая его, Джон здорово укололся о гвоздь. Вслепую, за спиной, терзая наручниками живое мясо запястий, он принялся колоть полено ножом, будто истопник, который щепает лучину, прежде чем развести огонь в топке. Клинок с тупым звуком ел дерево, полено то и дело падало, Джон, искривившись, ставил его на место и продолжал вонзать нож. Когда он уже отчаялся, деревяшка с сочным треском раскололась, и об пол звякнул вожделенный гвоздь. Джон подобрал его. Железо крошилось от ржавчины, но в сердцевине еще оставался крепкий металл, и стоило попытать счастья с наручниками. Репейник принялся копаться гвоздем в защёлке. Будь у него два гвоздя, дело пошло бы легче, но он и представить не мог, что станет опять искать доску, колоть её, шарить по полу в поисках вывалившегося гвоздя. Нож тоже мог помочь, но пришлось бы держаться прямо за клинок, чтобы орудовать самым кончиком. Джон боялся, что вслепую располосует себе ладони.

Наручники сопротивлялись недолго: Репейник сноровисто нащупал жалом гвоздя уязвимую пружину и, стиснув зубы, надавил на неё, молясь всем мертвым богам, чтобы гвоздь выдержал последнее в своей жизни усилие. «Кланк!» — бодро отозвался браслет и раскрылся. Джон со стоном расправил плечи. Со вторым браслетом он справился за полминуты. Свободен. Свободен. Что теперь?