— Покой вам! — провозгласил он, распахивая дверь. — Прошу, э-э, извинить за ожидание. Заработался на ночь глядя, знаете…

Он осёкся, встретив взгляд посетителя. На лестничной площадке стоял приземистый мужчина лет тридцати. Мощную шею венчала крупная голова, покрытая шапкой рыжих волос. По щекам рассыпались веснушки, веснушками был усеян даже курносый нос, и от этого лицо выглядело чуточку комично, словно добродушная карикатура на гэлтаха — уроженца острова Айрен. Но с забавной, немного детской физиономии глядели запавшие, тусклые глаза. Так смотрят безнадёжно больные люди, измученные давней хворью. Очень, очень странный был взгляд.

— Трой О'Беннет, — представился обладатель рыжей шевелюры. — Мне назначено на половину десятого. Сейчас девять сорок две.

— Заходите, — опомнившись, сказал Джон и отступил вглубь прихожей. "Айренская фамилия, — подумал он. — Ко мне с раннего утра заявился рыжий, веснушчатый, курносый гэлтах, страшно недовольный тем, что его заставили ждать двенадцать минут. Этакий ходячий стереотип. Похоже на начало анекдота… Того и гляди, достанет боевой топор и отхреначит мне башку во имя островной независимости".

Трой О'Беннет шагнул через порог. Репейник жестом указал ему путь в кабинет, одновременно стараясь загородить вход в спальню, где суетливо шуршала одеждой Джил. Скрипнула, затворяясь, дверь кабинета, и Джон в который раз порадовался, что они переехали выше по течению Линни в новую двухкомнатную квартиру, которую сумели превратить в настоящую, хоть и маленькую, сыщицкую контору. Кабинет стал отдельным миром, где всегда можно было принять и выслушать клиента, где царил запах табачного дыма и мастики для пола, где стоял стол, обтянутый поверху потёртой кожей, и три кресла, обтянутые точно такой же кожей, но поновей. И — лампа, лампа с зелёным абажуром. Гордость Джил, которая нашла эту дурацкую лампу в лавке старьёвщика, купила за непомерную цену и, притащив домой, триумфально водрузила на стол. По правде говоря, и стол, и кресла были родом из той же лавки, вот только в них, на взгляд Джона, заключался практический смысл, в то время как лампа… Впрочем, неважно.

— Устраивайтесь, — предложил Репейник, приглашающе махнув в сторону кресла, что стояло перед столом. Пока О'Беннет шаркал, скрипел сиденьем и поддёргивал брюки, Джон обогнул стол и рухнул в кресло у окна. Извлёк портсигар, вопросительно помахал им, предлагая закурить клиенту. Тот отрицательно качнул головой. Джон добыл из портсигара заготовленную с вечера самокрутку, закурил и, преодолевая сонное головокружение, произнёс: