– Слушайте меня внимательно, госпожа Хризштайн, – инквизитор навис надо мной, оборвав мое веселье. – Вы возвращаете мне украденный браслет и указываете на Серого Ангела. Взамен я обещаю не выдвигать вам обвинений в организации моего похищения.

– Господин Тиффано, вы напрасно тратите время. Я вам ничего не скажу и не верну. Уходите.

– Нет? – он склонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание у себя на щеке. Было физически больно ощущать его рядом. – Тогда я арестую вас.

– Арестуйте, – согласно кивнула я, – только избавьте меня от ваших нелепых домогательств. Вы мне отвратительны.

– То есть это я вас домогаюсь? Как интересно…

– А как еще это назвать? Я обвиню вас, и мне поверят, поскольку ваша репутация основательно подмочена. У вас нет ничего, кроме голословных обвинений. Ваше слово против моего.

– Я обыщу весь дом и…

– Обыскивайте. Как вы правильно заметили, он уже не мой, можете его хоть вверх дном перевернуть.

– Вы думаете, громилы, которых вы наняли для моего похищения, станут молчать, покрывая вас?

– А вас кто-то похищал? – деланно удивилась я, рассеянно разглядывая свою руку и силясь вспомнить, куда с нее мог деться этот клятый браслет. – Вы можете это доказать? Вы арестовали похитителей? Кстати, запамятовала, зачем мне было нужно вас похищать? Потребовать выкуп? Принести в жертву в колдовском ритуале? А может, лишить невинности? Но даже в это не поверят…

– Прекратите, – поморщился он. – Вы решили убрать меня из города, чтобы спокойно…

– Мне нет до вас дела, господин инквизитор, – оборвала я его и улыбнулась через силу. – Вы ничего не можете доказать, поэтому и злитесь. Убирайтесь вон из моего… из этого дома.

Кысей покачал головой и вздохнул.

– Раньше у Инквизиции было достаточно власти, чтобы навсегда упечь такую, как вы, если не за решетку, то в божевольню.

– Тоскуете по былым временам?

– Пока вы здесь валялись, многое изменилось, – он вдруг преклонил колено и взял меня за запястье, словно пытался нащупать пульс, его голос был почти ласковым. – Божественное озарение вашего покорного слуги и чудесное спасение города от стихии повергло людей в благоговейный трепет перед Святым Престолом.

Я попыталась освободить руку, но Кысей усилил захват, внимательно вглядываясь в меня.

– Так что теперь мне достаточно указать на вас, как на колдунью и пособницу Серого Ангела, и обезумевшие от горя люди с радостью поверят в это. Потому что захотят найти виноватого… Когда толпа придет под стены этого дома, вы сами попросите меня арестовать вас. Если успеете, конечно.

Я криво ухмыльнулась, ни капли не поверив его нелепым угрозам, но потом застыла. Его рука легла мне на колено, неприлично высоко задрав подол рубашки. Сердце пустилось в бешеную пляску. Что он творит? Или мне опять чудится? Ведь невозможно, чтобы… Он убрал руку и легко ударил меня по колену ребром ладони, отчего нога непроизвольно дернулась. Глупец… Если бы он зашел дальше, я бы выложила ему все и так…