— Смилуйтесь, ваша светлость. Я не могу вас видеть. После нашей встречи на приеме… меня терзают греховные мысли… Ваш образ искушает порочным соблазном… молитвы не помогают… — я несла что попало, даже не задумываясь над смыслом.

— Вы очень похожи… — Густав пропустил прядь моих волос между пальцев, — на одного очень дорогого мне человека… на мою бедную сестру Ингред. Особенно ваши синие глаза.

— Простите, ваша светлость, но мне надо еще успеть приготовить шоколад для…

— Для меня. Вы приготовите его для меня.

Мысли лихорадочно заметались. Густав оказался очень осторожным. Он прибыл со своей охраной и личным поваром, поселился в закрытой части дворца и никого к себе не подпускал. Подобраться к нему было невозможно, и тут такая удача…

— На приеме вы отказались его пить, — пробормотала я.

— А вы разделите этот божественный напиток со мной, — ублюдок придвинулся еще ближе, его дыхание леденило мне щеку. — И если мне понравится, то я предложу вам место личного повара великого вояга северных земель…

— Ненавижу… холод, — вырвалось у меня.

Он хрипло рассмеялся, а его рука оказалась на моем плече, бесстыдно обнажая его еще больше и царапая кожу перстнем. Меня затошнило.

— Вам не будет холодно, обещаю…

— Что здесь происходит? — раздался возмущенный голос Кысея.

Я торопливо поправила сползшее с плеча платье и бросилась к инквизитору, который впервые появился на редкость кстати.

— Простите, святой отец, но мне срочно нужно… исповедаться! Пойдемте скорее! — я попыталась увлечь его за собой, но он не сдвинулся, столбом застыв на месте.

— Ваша светлость?.. — произнес Кысей с вопросительной интонацией, словно и впрямь ожидая, что вояг станет перед ним оправдываться.

Густав его проигнорировал, лишь еще раз смерил меня жадным взглядом и ухмыльнулся, оглаживая бороду.

— Я буду вас ждать, госпожа Хризштайн. С шоколадом.

— Да, ваша светлость, я непременно угощу вас, — тихо пообещала я, больно щипая инквизитора за руку. – Пойдемте, святой отец!

Меня все еще мутило и хотелось забраться обратно в ванну, чтобы смыть с себя всю грязь. Кысей тащил меня вперед с упорством барана, прущего в открытые ворота, и бубнил себе под нос:

— Вырядилась!.. Ни стыда, ни совести! Не успела погоревать по одному любовнику, тут же побежала крутить хвостом перед новым! Шоколадом она его угощать собралась! Не позволю! — он резко затормозил, и я едва не налетела на него. — Что вы делали у комнаты княжны? Где вообще шлялись целые сутки?

Я холодно разглядывала его.