Было невыносимо стыдно признаваться наставнику в греховной похоти, затмившей разум.
— Я поддался желанию и…
— И ты кончил?
Я уставился на старика в изумлении. Было немыслимо слышать от него подобное.
— Дальше! Что случилось с ее сознанием?
— Оно… стало… словно отражением… Моим отражением. А потом меня просто выкинуло из ее разума. Он закрылся, осталось только тело. Только плотское…
— Еще более странно, — нахмурился отец Георг. — Я надеюсь, ты не собираешь предпринять еще одну попытку?
— Собираюсь. Я был недостаточно чист в помыслах, слишком жаждал плотского, поэтому и…
— При чем здесь чистота помыслов, Кысей! Что ты несешь! Ты не понимаешь, как рисковал? Ты мог превратиться в пускающего слюни идиота, потеряв разум в ее безумии!
— Только чистый помыслами праведник может разогнать тьму безумия в разуме возлюбленного брата своего… — процитировал я. — Поэтому я собираюсь принять покаяние и…
Отец Георг сел на один из уцелевших стульев и устало сказал:
— Ты неправильно перевел, мальчик мой. Не чистота помыслов, а их полнота требуется для спасения.
— Полнота? Что это значит? Мое желание спасти Лидию куда уж полнее…
— Полнота помыслов означает готовность принять спасаемого целиком. И плотское, и духовное. Чтобы спасти, ты должен стать спасаемым, влезть в его шкуру и мысли. И при этом остаться собой. Я прошу тебя, не пытайся повторить.
— Я… обдумаю ваши слова, наставник. Но вы же знаете, что я все равно не отступлюсь.
Отец Георг не стал меня уговаривать. Он встал, тяжело опираясь на палку, и подошел ближе, опять пристально вглядываясь в глаза.
— Рассыпающийся разум… Такое сравнение я встречал в архивных описаниях… "заморозки". Сознание человека становится хрупким и после вмешательства рассыпается множеством осколков, собрать которые уже невозможно. Человек теряет рассудок, блуждая в бесконечности собственных отражений.
Хотя, возможно, это всего лишь красивое сравнение… Тем более, ты говоришь, что ее разум вновь стал целым, отразив твой собственный. А после заморозки уже не приходят в себя. Никогда.
Я тяжело сглотнул и спросил:
— Но заморозка давно запрещена? Еще со времен Синей войны, разве нет? Ее же сейчас не используют?