— Не могу, — я убрал руку и даже отвернулся, лишь бы не видеть, не чувствовать ее запах, не поддаться соблазну.

— А что вы вообще можете! Никчема! — она упрямо обошла меня и стала напротив. — Вытаскивайте, или.

Единым клянусь, убью вас!

— Вам это не поможет, — но я не мог отвести взгляда от выреза ее платья и царапин на коже. — Вы же… не пытались сделать это сами?

Не дожидаясь ответа, я уже сам тянулся посмотреть, дрожащими пальцами путаясь в крошечных пуговках воротника. Лидия застыла, кажется, перестала дышать и моргать, не мешая и не помогая мне. Нежная кожа была исполосована глубокими царапинами и порезами, сплетающимися с налитой огнем бесконечностью Единого. Дура упертая!..

— Уберите это, пожалуйста, — вдруг жалобно выдохнула Лидия. — Я не хочу. Мне не нужно ваше спасение. Зачем оно?

Она завладела моей рукой, опять направляя ее себе на грудь и глядя мне в глаза. Голос стал вкрадчивым и чуть хриплым.

— Почему нельзя было просто покувыркаться? Вы обманули меня. Подло обманули. Вы полезли не только под юбку, но и мне в голову. Как это называется? Да это даже хуже изнасилования…

Пока она говорила, я терзался отчаянным желанием сжать ее в объятиях, запустить пальцы в шелк волос, закрыть рот поцелуем и… Но вместо этого я дернул платье на ее плечах, приспуская его и полностью обнажая символ на груди. Лидия охнула и судорожно сглотнула.

— Кажется, вы выбились из образа чудовища, пережравшего девственников, и сейчас сами играете роль обесчещенной жертвы, — сказал я, прикладывая ладонь к бесконечности и прикрывая глаза. — Вы так отчаянно добивались меня, что теперь извольте наслаждаться.

Силы моей веры хватило создать и удержать мысленный образ Лидии вместе с пульсирующей жилкой на шее, беззащитной ложбинкой, крохотной родинкой на правой груди и чистой сияющей кожей… Я открыл глаза и убрал руку. Получилось…

— Чему вы ухмыляетесь? — взвилась она, толкнув меня в плечо. — Если не вытащите, я вас!.. Я вас!.. Я вас заимею до смерти! Слышите!

Я уже не сдержал улыбки, взял ее за плечи и развернул к зеркалу на стене. Лидия осеклась на полуслове и уставилась на собственное отражение, зачарованно проведя рукой по священному символу. Кожа вокруг него сияла девственной белизной без единого следа ран.

— Как? — прошептала она. — Как вы это сделали?

В ее голосе был ужас. Я прижал Лидию к себе еще сильнее и сказал, сходя с ума от хрупкой податливости ее плоти:

— Сила веры бесконечна, как и этот знак в вашем теле. Его получает каждый церковник. Для кого-то он остается просто побрякушкой, а кто-то наполняет его верой и благочестием. Обеты воздержания даны не просто так… Они усиливают мощь верующего и позволяют творить чудеса. Помните, вы спрашивали, что такого случится, если я нарушу целибат? Теперь вы знаете что…