— Открой! — Требовательно стуча кулачками по равнодушному дереву, просила девушка.

Никто ей не ответил, и дверь так и осталась запертой.

Развернувшись на каблуках, Джессия наблюдала за клубами плотного белого дыма, перекрывающего обзор и с каждой секундой захватывающего все больше света и пространства. Остекленный холл полуротонды быстро темнел. Прислужники догадались запереть открытую створку, тем самым, отрезав проникнувший язык рукотворного тумана.

В напряженной тишине стали слышны приглушенные голоса посланников, оказавшихся в самом сердце белоснежной мглы.

Сквозь полуциркульные окна и арочный проем полуротонды с грохотом и напором лавины вломился неудержимый огненный шквал. Порожденный бескрайней человеческой злобой и яростью, беспечно и легко ломая в смертельном порыве хрупкость невинных жизней, он разбросал осколки и щепу, опалив препятствия на своем пути и воспламенив тела бросивших ему вызов. Оглушенная Джессия потеряла ориентацию и обнаружила себя на коленях, зажимая уши в попытке оградить себя от звенящего шума, раскалывающего голову. И ничего, кроме этого ужасающего звона, ей не было слышно.

Волна гари и жженого пороха накрыла ее в тот момент, когда она поднесла к лицу окровавленные пальцы и вскрикнула от страха. И больше прежнего ее испугало то, что она не услышала себя. Свой голос.

Джессия осела на пол, не в силах пошевелиться и лишь смотрела на окутанный дымом темный силуэт в маске, вступивший на порог и созерцающий результат своего ужасающего преступления. Он с легкостью отбросил метнувшегося к нему прислужника, объятого пламенем и воющего от безумной боли. Рухнувшее навзничь тело звякнуло металлом кирасы и осталось лежать без движения, и убийца скрестил шпаги с единственным уцелевшим защитником.

Пепельно-серый вал укрыл Джессию с головой, и она не видела, чем закончилась схватка. Ее голова по-прежнему гудела, а здесь и сейчас девушка ничем не могла помочь. Взрыв, должно быть, долетел до Эмиры предупреждающим гулом и леди, скорее всего, уже была в безопасности. Пришло время беспокоиться о себе.

То и дело напарываясь на острые осколки стекла, она доползла до полукруглой стены и, найдя на ощупь первый попавшийся проем, вывалилась наружу. В горле першило, но она держалась, не позволяя себе зайтись кашлем. Любой звук мог выдать ее положение и тогда ее судьба окажется предрешенной. Оставаясь скрытой дымовой завесой, она почувствовала мощный толчок, передавшейся дрожью здания.

Еще одна волна пламени, теперь уже обращенного наружу, выплеснулась из Капеллы, и к небесам потянулись столбы черного дыма.