Сложно сказать, сколько ей пришлось сидеть, прежде чем рассеялся смог и ее нашли прислужники, осматривающие место преступления. Джессию передали врачу и тот, после беглого осмотра, передал ее помощнику, промывшему раны и перебинтовавшему руки девушки.

Развернутый под открытым небом лазарет был наполнен пострадавшими: первая бомба взорвалась в толпе посланников. Многие отделались испугом, но несколько тел, накрытых простыней с головы до ног, являлись немыми очевидцами прикосновения безлуния.

Кто-то притронулся к ее плечу, и она подняла взгляд на наклонившегося над ней брата. Антонио что-то говорил ей, но она совершенно ничего не слышала и лишь изобразила, как могла, свою проблему.

Он обнял ее и прижал к себе, а она просто смотрела ему в глаза, не имея возможности выразить словами свои мысли.

* * *

Стихнувший цокот копыт и прекратившееся раскачивание повлияли на чуткий сон Аэрин. Девушка проснулась в полумраке экипажа и протерла слипающиеся глаза.

В крышу настойчиво постучали.

— Приехали! — Закричал Гай. — Каристоль!

Она несколько мгновений смотрела перед собой, не сосредотачиваясь на чем-то конкретном.

«Неужели добралась?!» — Не поверила дава.

Затем вспомнила, через что ей пришлось пройти, и буквально опьянела от нахлынувших на нее противоречивых чувств. Несколько минут девушка собиралась с мыслями, спрятав лицо в ладонях, и прежде чем накинуть на плечи шаль, привела себя в порядок.

К ее счастью, ворчливые спутницы сошли в пригороде, и Аэрин, расчесав спутавшиеся волосы, собрала свои вещи, не выслушивая бесконечные упреки недовольных женщин. Она выпрыгнула из дилижанса, чтобы поскорее вдохнуть свежий воздух туманного Вэда и осмотрелась по сторонам.

Каристоль! Сейчас она стояла на площади, ограниченной с двух сторон фортификационной стеной крепости, охраняющей город, и каменной балюстрадой набережной. Возвышающиеся над головой здания тянулись вдоль реки Наевы, соревнуясь в пышности украшений и разномастных вывесок, однако возничий предусмотрительно остановился у трактира, чтобы пассажирам не пришлось искать ночлег в темноте неприветливых улиц.

— Твой чемодан, — с грустным вздохом произнес молодой человек, поставив перед ней багаж.

Она избегала его взгляда как могла.

— Спасибо.

— Мы еще увидимся? — Он не торопился распрощаться с еще теплившейся надеждой.

Аэрин отрицательно качнула головой. Испытывая вину от своей несдержанности, ей не хотелось оставлять все именно так, и, приняв неожиданное решение, она вынула и отдала ему свои потрепанные карты Гимо. Он взял колоду, прикоснувшись к ее руке, но дава не отдернула ее.