Через четыре вдоха Калисто должна была опуститься на палубу. Для «Пересмешника» она была теплым серебристым огоньком, чистым, ярким, родным, неотделимой частью.

Что б тебя!

Я открыл глаза, выпустил наружу хаос, приказывая ему не подпускать Кали, и перевел взгляд на восьмерых пиратов.

— Кого вы выберите: Калисто или корабль? — задал все тот же вопрос, они недоуменно замерли, я закатил глаза, ощущая первый удар по силовому кокону вокруг корабля. Сильный удар, отчаянный. И тут же в воздухе разнесся яростный крик сапсана. Громкий, режущий, рвущий на клочки.

Матросы подняли головы вверх. — Если капитан попадет на борт, она погибнет, если не попадет, погибнет «Пересмешник», так кого вы выбираете?! — я терял концентрацию, терял связь с кораблем, Калисто постепенно отбирала у меня Ника. А пираты молчали. Переводили взгляд с Кали на меня и молчали.

Я зарычал и снова закрыл глаза.

«Друг, она погибнет, слышишь? Умрет, если ты позволишь. Понимаешь?

Она жертвует собой ради тебя, но тебе ведь надо быть там, с ними, с остальными, они ждут. И Ватэр ждет. Не пускай ее, помоги мне».

Еще один удар сотряс купол. Снова и снова. Калисто билась в него, как в закрытое окно, с чудовищной силой, не снижая невероятной скорости, и с каждым ударом я замирал. Все во мне замирало. Боги помогите мне. Не дайте ей себе навредить.