— Куда мы идем? — подняла она ко мне лицо.

— Гулять, — я надел на нее рубашку, завязав узлом под грудью, на голову — кепку.

— Я смотрю, фетишу все-таки быть?

— Там солнце, и это — чтобы не обгорела и голову не напекло. И вообще, женщина, ты что-то имеешь против?

Вместо ответа Мара коротко меня поцеловала…

Слишком коротко.

…и шмыгнула в коридор, натягивать кроссовки.

Я подхватил со стола ключи и кошелек и вышел следом.

Минут через двадцать мы дошли до бора, я оставил Мару ждать меня на лавочке, а сам направился к гаражу, надеясь, что сегодня ребята открыты. Зоя Сергеевна встретила меня улыбкой и легким удивлением, когда поняла, что транспортных средств мне сегодня надо два, но спрашивать ничего не стала.

— Вуаля, — сказал, подходя к девушке, катя велосипеды.

Мара оторвалась от разглядывания неба, опустила взгляд сначала ко мне, широко улыбнувшись, а потом на велики, и улыбка пропала с ее лица.

— Что? — нахмурился, тоже перестав улыбаться.

— Скажи, что мои глаза меня обманывают, — потерла девушка переносицу, смотря на маленький велик, как на хрень неведомую.

— Ты же не серьезно, — пробормотал ошарашенно. Мара нахмурилась сильнее. — Да ладно, женщина, сколько тебе лет?

— Достаточно, — по-детски скрестила она руки на груди.

Я прыснул.

— Прекрати ржать, чудовище, — поднялась девушка на ноги. — Я не катаюсь. Лучше ролики.

— Роликов у них нет, да и не проберемся мы на роликах, — скрыть улыбку никак не получалось. Шелестова была очень смешная, такая вся серьезно-недовольная, напряженная. — Мы поедем медленно.

— Волков, ты, похоже, не совсем понимаешь, — посмотрела хозяйка отеля мне в глаза, отрывая взгляд от велосипеда. — Ты поедешь. Я пойду рядом.

— Не может быть так все плохо, — я прислонил свой велосипед к лавке, взял ее транспорт за руль и сидение, поставил ровно. — Давай, залезай.