— Куда? — она даже обернулась.

— Не знаю, — пожал плечами, направляя велосипед к песчаной косе. — Все равно. Хочешь, на Урал, Калининград, Тбилиси, Минск, София, Краков… В Гурзуфе в сентябре хорошо. Шелестова тихо рассмеялась, хорошо рассмеялась.

Я остановился, дождался пока Мара слезет с велосипеда, слез сам, прислонил его к стволу. Девушка молчала, смотрела внимательно куда-то в сторону и не произносила ни звука.

— Поехали?

— А знаешь, — тряхнула она головой, поворачиваясь ко мне, — поехали, — и смешинки сверкнули в светло-серых на солнце глазах.

Господи, ну разве можно было удержаться от того, чтобы не поцеловать ее? Вот такую — шальную, беззаботную, слегка раскрасневшуюся от летнего солнца, с выбивающимися из-под кепки растрепанными ветром волосами, укрытую ажурными тенями сосен, очень соблазнительную.

Нельзя.

И я поцеловал. Схватил на руки, оторвал от земли, быстро коснулся губами ее губ, кончика носа, виска. Мара улыбнулась и взъерошила мне волосы, снова тихо рассмеявшись, а когда я наконец-то поставил ее на ноги, взяла меня за руку, потянув вниз, к берегу.

Мы сняли кроссовки, чувствуя ногами горячий песок, дошли до старого причала. Когда-то здесь ходили огромные неповоротливые угольные баржи и прекрасные белые корабли, теперь — только прогулочные катера. Но причал остался и сохранился вполне неплохо, только кое-где осыпались в воду несколько кирпичей.

Я сел у самого края, подкатал штаны, опустил ноги в воду, Мара устроила голову у меня на коленях, сняла рубашку и кепку, подставляя лицо солнцу, закрыла глаза.

Господи, как же хорошо…

— Сколько тебе лет? — спросила девушка.

— Много, — пожал плечами.

— И все-таки?

— За двести. Тебе? — я намотал на палец темный локон, чувствуя, как он мягко скользит вдоль.

— Сто семьдесят пять. Ты застал эпоху переворотов? — Шелестова повернула ко мне голову, пытливо заглядывая в глаза.

— Было дело, — пожал плечами. — Екатерина была действительно великой женщиной, а вот сын… Грязно, страшно, больно — это если вкратце. Была цензура, в армии — муштра. Потом попытка Александра освободить крестьян, потом война с Наполеоном, потом Крымская война, Ходынское поле, русско-японская война, Первая мировая, первая революция…

— Ты участвовал где-то?

— С Наполеоном и в Крымской, потом стал священником.