— Это Ошун, и определение ты дала правильное. Хозяйка Крюгера практиковала вуду. Мы нашли квартиру, где она вела приемы. Нашли алтарь. Один из оперов выпил из чаши, я возвращал все на место, в этот момент Ошун и пришла.

— И ты решил воспользоваться…

— Да. Призвал ее той же ночью. Богиня мало что рассказала. Про книгу и про поиск души. Что за душа, я еще не понял, а вот книга… Теперь думаю, что это Библия, — Волков невесело, почти зло усмехнулся. Неприятная была улыбка, горькая очень.

— Ярослав?

— Святая книга… А он держит ее в руках, молится, наверняка считает себя праведником и убивает… К вопросу веры, — Змеев покачал головой и прикрыл на несколько секунд глаза, может, чтобы спрятать эмоции, а может, чтобы не пугать меня.

Я терпеливо ждала.

— Знаешь, когда видишь, чувствуешь все это, смотришь на психов… Понимаю, что они больные, но… «Молот ведьм» ведь писался святошами. В такие моменты я благодарен, что стал тем, кем стал.

— А обычно жалеешь?

— Нет. Никогда не жалел, даже в самом начале, но по разным причинам.

— В смысле?

— Ты знаешь… вся это ерунда про «испытание», «предназначение», «великий план»…

— Хрень полная, — отреагировала, не сумев сдержаться.

— Ага, правильно. Чистейшая хрень, — кривая улыбка заиграла на жестких губах. — Такая же наивная, как слезы младенца, сделавшего первый вдох. И такая же глупая, как идея о вечной жизни.

— Яро…

— Знаешь, — перебил меня Волков, и я благополучно заткнулась, понимая, что ему надо рассказать, а мне надо услышать, — на самом деле до меня дошло достаточно быстро. Ему насрать… По большей части. Иные, люди… мы сами по себе. По большей части. И это хорошо. Это правильно. Его любовь в другом, его поддержка в другом, его прощение тоже в другом. В самой вере. Вообще в наличии такого понятия, как вера. Ради нее и благодаря ей все и двигается. Знаешь, ведь все во что-то верят, — он взял меня за руку, гладил большими пальцами внешнюю сторону ладони и говорил, не отводя взгляда. — В справедливость, в наказание, в любовь, в добро, в свободу выбора, в судьбу, в себя, в науку, в богов, в природу, в семью, в деньги. Даже психи верят в свои идеи… В этом мире нет неверующих и никогда не будет, у каждого свой алтарь, на который приносятся жертвы. Ирония, правда?

— Да, — согласилась, желая стереть эти складки у губ. Волков сейчас не был похож на себя. Очень… злой, горький, как полынь, острый, сильный. И сила его сейчас была больше, гораздо больше, чем я когда-либо видела, чем я могла предположить.

— Паразит, что внутри меня… В мой город пришел иеромонах. Бывший. Поселился в пустом доме. Сказал, что отшельник…