— Люди злопамятнее. Да и раскаялся ли?

— Наверно Рауду виднее. — Стейнир провел пальцем по морозному узору у рамы окна. — Однако вы правы — люди злопамятнее богов.

— И вы?

— Что я?

— Злопамятен?

— Весьма.

Мне почему-то от этого ответа стала не по себе, хотя и произнесён он был спокойным голосом.

— А вы, видимо, нет, — заметил он.

Я задумалась, ведь раньше я этим вопросом никогда по-настоящему не задавалась.

— Наверно нет. По-разному.

Поводов у меня было достаточно, но, если бы я не просто помнила, а лелеяла мысли, о том зле, что было вокруг меня, что оборачивалась бедами со мной — наверно сошла бы с ума.

— Неужели простить проще, чем наказать, отомстить?

— А чем тогда я была бы лучше тех, кто поступил непорядочно?

В полутемной террасе, освещенной только отблеском от фонаря с улицы, глаза Стейнира будто бы светились каким-то лихорадочным, хоть и холодным огнём. Словно лед растаял и теперь плескался всполохами серого цвета.

— Даже если человек поступил не просто непорядочно, а чудовищно? Все равно простите?

— Не простила, — твердо произнесла я. — Отпустила. В моей жизни не так много радостных событий, чтобы я хранила воспоминания о злых.

— Мне остается только восхищаться вами, эдель Астари. Однако с одним я поспорю — радости у вас хватает, но видимо этого недостаточно… — Он кивнул в сторону горки.

А вот это было несколько невежливо с его стороны. Не настолько мы были близки, чтобы говорить о таком. Стейнир, видимо, почувствовал мое отчуждение и сказал:

— К чему я вообще начал разговор о теме высших сил. Не так давно видел вас у храма Оттара. Не думал, что вас недавно кто-то покинул…

И вот опять он вроде бы невзначай начал расспрашивать о моей жизни, окружении, близких. Только вот в храме Темного бога я была по несколько другой причине.