Стейнир пришел на следующий день после поездки к ведьме.

Мы расположились в столовой.

Банафрит хотела поприсутствовать в качестве компаньонки, но я напомнила, что в логово бесстыдного развратника Йеннера отпускала она меня с некоторых пор без всяких опасений. А тут встреча дома, да еще и с благопристойным эдом Маршезом…

Лойрен поставила вазочку с принесенными цветами — трехцветными фиалками, и принялась накрывать стол к чаю. Помимо цветов конезаводчик принес еще и пирожные. Стоило ли удивляться, что оказались они моими любимыми?

Вот только от волнения перед предстоящим обрядом у меня напрочь пропал аппетит, а обижать Стейнира мне не хотелось и уж тем более повторять давнюю ситуацию. Не то, чтобы я давилась угощением, но ела без удовольствия точно.

— Вы чем-то встревожены. У вас что-то случилось? — спросил гость, после того, как бы обменялись обычными вежливыми репликами.

— Все хорошо, — ответила я, но осеклась, увидев скептический взгляд собеседника. — По крайней мере ничего такого, что может вызвать ваше беспокойство.

— Неужели?

Вздохнула, выдохнула и решилась:

— Так получилось, что я не смогу больше заниматься с мастером.

— Что произошло? Он вас обидел?

Я хмыкнула.

— Вы такого плохого мнения о своем друге?

— Нет, — он мягко улыбнулся, но тут же посерьезнел. — Просто и он со вчерашнего дня… несколько раздраженный. Не могли же вы его так обидеть?

— Мой отказ от занятий его видимо задел, впрочем, мне этого не хотелось. — Я взмахнула рукой, перебивая уже хотевшего задать вопрос Стейнира: — Я обязательно вам расскажу, что послужило причиной, но не сейчас.

— У моей любимой секреты с моим лучшим другом. Мне стоит начинать ревновать? Хотя видит Рауд, я пытался сдерживаться до последнего.

Он произнес все это довольно шутливым тоном, но льдисто-серые глаза оставались до предела серьезными.

От подобного заявления кровь тут же прилила к моим щекам и ворот платья вдруг оказался слишком узким — сдавливал горло, мешая вдыхать воздух полной грудью. А у салфетки, которую я держала в руках, неожиданно оказался обтрепанным край — стали торчать ниточки; на моих же пальцах остались красные следы от этих нитей. Я не знала куда мне деть глаза, поэтому с удивлением взирая на испорченную салфетку, ответила:

— У вас нет повода… для подобной реакции.

— Это радует. И все же, Астари, обещайте мне, что если вам понадобиться помощь, вы обязательно обратитесь ко мне.