Конечно, Турей подвела Данира. Это был удар под дых. Он на неё рассчитывал, верил в её благоразумие и честность, а она за его спиной начала потворствовать опасным идеям его айи. Которые, как оказалось, заронила сама бабушка Лидана! Грохун!

Турей сама горевала, кури забрали её сына. И она всё рассказала, конечно. И, пряча отчего-то глаза, тихо сообщила, что проклятье на большую часть снято. Это ведь радость! На пять седьмых проклятья нет! Айя так сказала. Узнала в кошачьем храме. В кошачьем, грохун, храме! Что, способ обнаружен?.. Нет?..

У него даже сердце не ёкнуло от этой вести. Поверил, почему нет. Точнее, было всё равно, так ли оно. Нет времени гадать, как отыграть оставшиеся две части. И он давно не стремился сохранить свою жизнь. Зато однозначно решил, как распорядится её остатком. И был доволен. Он даже был счастлив! И вот, теперь, всё потеряло… нет, не смысл. Потеряло краски.

Он сам виноват — утверждает Юлана. Да, так и есть. Кто бы спорил.

Виктор очень помог. Пока Данир отлёживался, залечивая раны, и уже знал при этом, что случилось в Харрое, и с трудом держался, чтобы не выть от отчаяния, брат занимался делами и даже сходил в пару ночных рейдов. Удачно сходил — они перехватили целый отряд куматов-разбойников, которые возвращались домой, таща с собой награбленное. Тащили к порталу! Коты собрали себе постоянный портал, тут, на земле Манша! Этого не сделаешь на месяц. Это работа для магов, и дорогая работа! «Кот из дома — мыши в пляс», говорят в мире Катерины. Здесь это выглядит так: Саверины из Манша — коты обнаглели. И следовало бы задать кое-какие вопросы некоторым персонам, облеченным властью. Но Данир сейчас явился просить помощи, а не задавать неудобные вопросы.

Солнце меж тем уже падало за горизонт. Надо скорее обернуться, переодеться и проследовать через площадь на аудиенцию к королю.

Они вошли втроем — Данир, Витхар и Кайнир. Поклонились разом.

Король ждал. Его величество Дайред. Стоял у приоткрытого окна, скрестив руки на груди. Такой же мускулистый и поджарый, как раньше. И никаких секретарей и других ближних — это означало неформальность встречи. Однако король был не один, в кресле напротив небрежно развалился князь Веллекалена его милость Румир Саверин. Дядя. Князь Румир ещё больше погрузнел с их последней встречи. Такое, говорят, бывает со слабыми волками. Вот король, будь он волком — был бы сильным волком.

— Ваше величество. Дядя, — заговорил Данир, обозначая своё старшинство среди вошедших.

Оба владыки разом кивнули в ответ. Дядя поморщился. Это понятно, племянник с его претензиями и вызовом на поединок был для него сейчас как… как чирий на неудобном месте.