— Ложись. Полежи со мной.

Она прилегла, очень осторожно. Положить голову на его плечо, как она любила, и не тронуть ран было никак нельзя. Она положила руку ему на грудь.

— Не думал я, что ты будешь со мной этой ночью, — сказал Данир. — Хотел отправить тебя раньше. С порталами вечные заморочки. Вообще, я всё предполагал не так. Витхе прав, я идиот.

— Глупости, — улыбнулась Катя. — Перестань. Это ведь хорошо, что я здесь? — она приподнялась на локтях и поцеловала его в губы, и он с готовностью ответил, сделал попытку приподняться и со стоном упал на подушки.

— Осторожней, мой айт, — сказала она, когда он задышал спокойно, — ты тоже поправишься лишь через месяц.

— Что ты сказала?

— Ты предлагал мне поиграть, помнишь? Давай опять притворимся? С тобой всё хорошо. Утро придёт, и ничего не случится. Я буду спать с тобой рядом много лет, превращусь в сварливую толстую тетку, и ты будешь засматриваться на красивых девушек…

— В сварливую и толстую?.. Нет. Невозможно. И чтобы я перестал любить тебя — тоже невозможно. Поцелуй меня ещё, моя.

— Ты согласен притвориться?

— Что я засматриваюсь на девушек? Нет конечно.

— Что будешь выздоравливать и через месяц поправишься. Соглашайся, тогда поцелую.

— Согласен, — сразу сдался он, и она тут же поцеловала его в угол рта.

— Как мало, не жадничай, — буркнул он, и следующий поцелуй получился долгим и очень осторожным, потому что она боялась делать лишние движения.

— Это насмешка, — сказал Данир, когда она отодвинулась, — ты со мной, а я пошевелиться не могу. Такое изощрённое наказание.

— Данир, шесть из семи, — не выдержала она. — Я знаю. Твое заклятье изжито на шесть седьмых.

— Это тоже игра?

— Нет, это правда. От твоего заклятья осталось вот столько, — она показала на кончик мизинца.

— Такое и правда лучше не знать.

— Шестая — моя дочка. Когда ты разбил портал, я не попала в мой мир, где потеряла бы ребёнка. Да, я знаю что будет дочь…

— Так объясни наконец, что я такого сделал, чтобы распутать проклятье?