— А дитя ейного сбросить со стены, — продолжил толстяк, — чтобы другие знали, как расставлять ноги.

— Верно говоришь! Верно, — раздались голоса.

— А этак что получается? Пошла, перепихнулась с кем-то на сеновале, а потом принесла в подоле: «На, муженёк, радуйся. А я ни-ни, ни в чём не виноватая».

Харчевня утонула в смехе.

— Не путай козу с коровой, — возразил горожанин. — Она была женой герцога. От него и понесла.

— Только герцог был неплодный, — подала голос Лита.

Посетители разом обратили на неё взгляды.

— Ты чего мелешь? — одёрнула сестру Люта.

— Серьёзно что ли? — произнёс кто-то с сомнением.

Польщённая вниманием, Лита раскраснелась:

— Он из ближней деревни всех девок опробовал. Ни одна не понесла.

— А ты откуда знаешь? — спросил хозяин заведения, протирая тарелку полотенцем.

— Мы с моей сестрой прислуживали его жене, нынешней королеве.

Люта вытаращила глаза:

— С ума сошла? — Поднялась со скамьи. — Не слушайте её!

— Ну, раз такое дело… — оскалился толстяк и кивнул хозяину. — Принеси-ка старушкам вина. Я плачу. — Перекинув ногу через скамью, сел к сёстрам лицом. — Рассказывайте.

— Так всё, — смутилась Лита. — Говорить больше нечего.

— Как это нечего? — Толстяк порылся в монетнице. Протянул руку с медяком в ладони. — Хотите услышать, где наша королева дитя подцепила, — платите.

Большинство посетителей скучились вокруг стола, за которым сидели сёстры. Скинулись. Толстяк вывалил перед старухами пригоршню медных корон:

— Рассказывайте.