Рэн, Янара и Лейза спустились с помоста и направились в рыцарский лагерь, желая проведать сэра Ардия. Святейший отец увязался за ними.

В палатке, освещённой масляными лампами, было жарко до умопомрачения, несмотря на откинутый полог и прорезанные ножом парусиновые стенки. Стоячий воздух пропах потом и кровью. Во рту появился неприятный привкус железа.

На земле и топчанах лежали воины, среди них сэр Ардий. При появлении важных посетителей брадобрей и его помощники прикрыли тряпками оголённые тела раненых, чтобы не шокировать женщин видом ран.

Янара взяла рыцаря за руку:

— Сэр Ардий, миленький вы мой.

Он скупо улыбнулся:

— Простите, что встречаю вас лёжа, моя королева.

Следы ожогов покрывали его лицо как загар и не позволяли понять, насколько ему плохо. Только глаза сонные.

Лейза прикоснулась губами ко лбу:

— Жара нет, уже хорошо.

— Его можно перевезти в замок? — спросил Рэн.

— Мы недавно остановили кровотечение, — отозвался брадобрей, протирая окровавленным полотенцем серповидный нож. — Переждите ночь.

Лежащий на полу воин очнулся и застонал.

— Ударить? — спросил помощник, заправляя за ухо слипшиеся от пота и грязи волосы.

Брадобрей кивнул. Помощник склонился над раненым и занёс кулак.

— Что вы делаете? — вскричала Янара.

— А как ещё обезболить? — хмыкнул брадобрей. — Только ударом по голове или придушением. Перед турниром мы хотели купить спирта в монастыре — нас прогнали как собак.

— Правильно сделали, — сказал Святейший отец, с брезгливым видом рассматривая сложенные на табурете иглы, щипцы и ножницы. — Человек рождён для страданий и должен терпеть. А участники турнира — тем более. Они нарушили запрет церкви.

— Слёзы мака запрещены, — продолжил брадобрей и, бросив нож на раскалённые угли в жаровне, вытер этой же тряпкой свою шею. — А вином тут не поможешь.

Глядя на помощника с занесённым кулаком, Рэн жестом велел ему отойти: