– В чем же пес провинился? – прозвучал сзади голос, и мороз до костей пробрал.
Хлыст дернулся. Да только привязан он к добротному стулу веревкой кнута. Примотан на совесть: ни выскользнуть, ни выскочить.
– Не рви жилы, Асон. Я тебя и так отпущу, – произнес Крикс и появился из-за плеча. – Но сначала по душам потолкуем.
– Нет у меня… – прохрипел Хлыст, облизнул пересохшие губы.
– Чего у тебя нет?
– Души нет.
– Значит, просто так потолкуем.
– Не о чем мне с тобой толковать.
Крикс уселся напротив, сложил ручищи на стол:
– А ты хорошенько подумай.
Хлыст съежился. Сидит перед ним тот самый командир стражей, что на горячем его застукал, в охранительный участок приволок, три дня в погребе без воды и еды продержал и всего лишь раз ударил. Зато как ударил! Приложил к груди толстенную книгу и заехал в нее кулаком. Потом еще долго Хлыст даже чихнуть толком не мог – от боли глаза из орбит вылезали.
И вот сидит этот командир напротив, можно сказать – в лоб дышит, а что-то в нем не так: говорит тяжело, с расстановкой; в окошко глядит; пальцем по столешнице тарабанит. По всему видно – время тянет. Кого-то ждет? Стража-калеку или подмогу из «Рискового»? Одно ясно – Крикс случайно в «Горном» оказался, а он, матерый волк, как последний придурок, себя чем-то выдал.
Вновь бес попутал. Хлыст уперся ботинками в сундук под столом, толкнул со всей дури к Криксу, чтобы того на пол свалить. Не рассчитал, что сундук тяжелее оказался, чем он сам с камушками в придачу, да навзничь со стулом так и упал. Зажмурился от боли в хребте, а когда расплющил веки, увидел под окошком две корзиночки, накрытые тряпицами. И запах такой… хлебушком пахнет.
– Где Таша? – судорожно сглотнув, спросил Хлыст.
Крикс поднял его, к столу придвинул и вновь уселся напротив:
– Хорошая у тебя жена. Верная, заботливая. Еду купила, вещички собрала. Только жалко бабу – не того мужика для жизни выбрала.
– А ты на жалость не дави. Где она?
– Уже не важно.
Хлыст привстал, потянулся к командиру (и стул не помеха):
– Говори, где она, а я уж сам решу – важно или нет.