— Я не видел.

— Видел. Когда учил меня справляться с болью.

— Я в окно смотрел. — Иштар повернул её руки ладонями вверх. — Кто это сделал?

— Я сама. У меня был период слабого самоконтроля. — Малика поднялась. — На рассвете, Иштар. На моей скамье.

***

Галисия подозрительно шмыгнула носом.

— Он не придёт. Смешно было надеяться, — прошептала она и встала со скамьи. — Идём Малика, а то я сейчас расплачусь.

Девушки побрели по шуршащей под ногами аллее. Пронзительный гомон птиц и шелест листвы звучали как похоронный марш.

Малика украдкой поглядывала на Галисию. Шесть лет дворянка была близка к престолу Тезара. Как, должно быть, тяжело ей прощаться с надеждой.

На боковой дорожке появился Иштар. Надзиратели ринулись ему наперерез. Малика взмахнула рукой, и те покорно отстали от ракшада на несколько шагов. Девушки и Иштар пошли в глубь сада.

— Я не могу оставить вас наедине, — проговорила Малика. — Смиритесь с моим присутствием.

Время, отведённое заключённому на прогулку, заканчивалось. Иштар и Галисия молчали и не смотрели друг на друга.

— Доходим до клумбы, и в разные стороны, — сказала Малика. — Иштар! Или говори, или прощайся с маркизой.

— Я не знаю, что говорить, — откликнулся он. — Писать письма намного легче.

Галисия покраснела:

— Спасибо. Они очень помогли мне.

— Зачем приехала?

— Ты был ко мне добр. Я хотела поблагодарить тебя, глядя в глаза.

Малика уставилась себе под ноги. О какой доброте толкует доверчивая девчонка? Видела бы она ракшада в бандитском лагере с прутом в руках.

— Ты меня не знаешь, — проговорил Иштар и покосился на Малику.